И… Верраль! Эйверторн после окончания столичного учебного заведения, не менее известного и престижного, остался там преподавать у первокурсников, успел выпустить последний курс, до которого дошла лишь половина его студентов, а потом получил внезапное и такое настойчивое предложение господина Оклера… Не Хильда ли за всем этим стояла? Ректора пытать бесполезно, ни за что не сознается.
Эйверт раздражённо рыкнул и глотнул ещё ежевичной. Хватит. Завтра лекции с самого утра.
3. Глава 3
Весь остаток вечера Эйверт лихорадочно искал кандидатку. Были отмечены ресторанные певички и актриски, годящиеся по возрасту ему в невесты. Оставалось лишь договориться с одной из них, не пожалеть средств ни на косметические услуги, ни на подходящее платье и сыграть, вопреки принципам, нечестно. Иллюзии в таком вопросе не помогут, а вот воздействие на разум, благодаря которому человек на нужное магу время менялся кардинально, приобретая отсутствующие манеры и правильную речь, способно выручить в самой патовой ситуации. Метод бесчестный, так глобально лгать родным Эйверт не желал и ещё больше не желал применять такие чары к кому-либо, но, коль уж его совсем загнали в угол…
Бабушкины слова всё звенели в ушах, когда он вызвал профессора Марсена и безмерно изумил его и остальных молодых преподавателей, напросившись с ними в Развалины, куда в компании ни разу не ходил. И хотя мягкий тёплый вечер накрыл город, а желания выползать из дома не было никакого, Эйверт всё же стиснул зубы и решительно переоделся. Отдыхать и лениться будет после.
Развалинами звали городской квартал почти в самом центре. Когда-то там стоял прекрасный дворец, пострадавший столетия два назад в магическом огне. Восстанавливать не стали, столицу перенесли из Верраля южнее, а самому городу остались вот они, Развалины. Фрагменты дворцовых стен и башен красиво вписали в улочки рядом с площадью, а позже на этих улочках появились ресторанчики с музыкой и певичками, пабы и прочие увеселительные заведения. Туда-то и направились молодые мужчины и средних лет ритуалист Марсен, большой любитель легкомысленных куплетов и бараньих рёбрышек, подаваемых почти в каждом заведении к недорогому пиву.
Что ж, Эйверт получил возможность присмотреться к ресторанным артисткам близко. Никого и близко подходящего на роль невесты он не увидел, зато испытал глубокую досаду и гаденький липкий ужас перед далёким полуостровом. Время оказалось потрачено впустую, не спасли ни весёлые разговоры, ни неплохая еда. Разве что одобрение коллег заработал да получил приглашение как-нибудь повторить приятный вечер. Рассеянно кивнул и поспешил домой.
Завтра надо бы попасть в театр.
Следующим утром ректор известил, что должен отлучиться из академии по делам и до конца недели его не будет. Эйверт кивал, едва слыша, и совсем не запомнил, что там за дела такие. Свои заслонили весь остальной свет. Контрольную у третьекурсников провёл со всей строгостью: шпаргалок не признавал, списывать и мухлевать не давал. Рыжий веснушчатый парень, Кайл Шу, кажется, торопливо строчил что-то на своём листке, высунув от усердия язык, и затравленно косился в сторону учительского стола, на краешке которого небрежно примостился мастер Легрант.
В перерыве между первыми парами Эйверт вышел на крыльцо, рассеянно смотрел на стайки студенток, беззаботных и сосредоточенных, шумных и притихших, спешащих от одного корпуса к другому или неспешно прогуливающихся по дорожкам. Отправил посыльного в театр за билетом; какой спектакль смотреть, Эйверту было без разницы, не спектакля ради он туда шёл.
