Верхом на шеи людей не садись надолго,
чтобы не возникла подагра в твоих ногах.
330 Верховое животное, что ты под конец проклянёшь (букв.: выдашь десять):
«Ты похоже на [цветущий] город, а [на деле] – руины деревни»,
ты прокляни сейчас, когда будто городом оно тебе показалось,
чтобы не пришлось тебе пожитки в руинах сгружать.
Прокляни его сейчас, когда сто садов у тебя [ещё] есть,
чтобы не стать неспособным [отвергнуть его] и поклонником руин.
Сказал Пророк: «Рая от Бога
коль вдруг ты попросишь, то ни у кого [более] ничего не проси.
Если не попросишь, то я ручаюсь тебе
за Водный рай и встречу с Богом»[43].
335 Тот сподвижник (Пророка) от такого ручательства стал сметлив
настолько, что однажды, когда сел он верхом,
хлыст выпал прямо у него из рук:
он сам спустился [за ним], никого об этом не попросив.
Тот [= Бог], от чьих подарков не произойдёт никакого зла,
знает[, чего ты хочешь,] и без всякой просьбы Сам [их] даст.
Но если ты по повелению Истинного попросишь, то это разрешено:
такого рода просьбы – путь пророков.
Зла не будет, когда укажет Друг,
неверие верою станет, когда неверие ради Него.
340 Любое злодеяние, по велению Его совершённое,
[все] добродеяния в мире превзойдёт.
Даже если у раковины устрицы поранится [внешняя] оболочка,
не проклинай [это], ведь сотни тысяч жемчужин внутри неё.
Этим речам несть конца. Возвратись
к Шаху [= Богу] и одного темперамента с соколом стань.
Вновь приди к Руднику, как золото чистое (букв.: десять десятых),
чтобы освободились руки твои от проклятия (букв.: выдачи десяти [пальцев]).
Когда внешнюю форму в сердце пускают [миряне],
раскаиваясь, в конце концов они её проклинают.
344/1 (Вор, у которого рождается [желание] порвать со своей горькой долей,
вкус к воровству, как женщина, проклинает.
344/2 Изрыгание проклятий ты увидишь от горемычной руки,
изрыгание проклятий от отсечённой [за воровство] руки увидь.
344/3 Так же и фальшивомонетчик, убийца и проститутка,
в горестный момент [свою] разгульную жизнь проклинают[44].)
345 Покаяние они приносят к тому же мотыльковое,
вновь забывчивость тянет их к [тем же] занятиям,
как мотылька [тянет] огонь[, который] издали
кажется ему светом: он соберётся [и направится] в его сторону.
Подлетев и обжёгши крылья свои, он сбежит [= улетит],
вновь, как ребёнок, упадёт [и забудет о боли], рассыпав соль[45].
Ещё раз, предполагая и алча пользы,
он бросится на огонь той свечи поспешно.
Ещё раз, опять обжигаясь, он отшатнётся;
вновь жадность души (букв.: сердца) сделает его забывчивым и пьяным.
350 В тот момент, когда из-за ожогов он отшатнётся,
он, как [тот раб-]индиец, свечу проклянёт (букв.: выдаст десять [пальцев]):
«О, лик твой сиятельный, как у луны, сияющей в ночи!
Но, увы, в интимном общении ты лжива и обольщённого [тобою] сжигаешь».
Вновь память его покинут раскаяние и стоны,
ибо ослабляет Милостивый козни лжецов[46].
