Аня кивнула.
– Так вот, однажды он меня в парк пригласил. – Вера мечтательно закатила глаза, переносясь в прошлое – она была уже не здесь, а где-то в своём собственном мире. – Мы гуляли, бродили по парку, и ко мне подбежала маленькая такая пушистенькая собачка. Я её погладила, и мы пошли дальше. Смотрю – она за нами бежит. Ну бежит и бежит, мне что, жалко, что ли? И вот мы с Серёжей останавливаемся, чтобы поцеловаться. Стоим, целуемся, а я и не заметила, как эта собачка мне все брюки обоссала, представляешь? Мне было жуть как неловко, а он такой и говорит: «Смотри, как ты обсыкалась, а теперь всё на собачку сваливаешь? Не стыдно?» И стоит ржёт, гад. Ну, я ему в бубен дала и пошла домой. Он потом целую неделю ко мне ходил и цветы таскал.
– Простила? – спросила Аня.
– Простила, конечно, а через пару дней послала подальше… Лиза, а у тебя сколько было мальчиков? – повернувшись ко мне, спросила Вера.
– Ну… – Неожиданный вопрос застал меня врасплох. – Два. Или три. Но ничего серьёзного, так – встречались только… Я думаю, они все замёрзли тогда.
Я отвернулась к окну, за котором территорию интерната обволакивало ласковым теплом солнце. Вера подошла, села рядом и приобняла меня за плечи.
– Не расстраивайся, они теперь в лучшем мире.
– Если он есть, в чём я лично не уверена, – бесцветным голосом произнесла я.
– Конечно, есть! – сказала Аня.
– Докажи! – парировала Вера.
– Если мы чего-то не видим, это не значит, что этого нет, – вдохновенно начала Аня. – Ты же не будешь утверждать, что за внешними стенами ничего нет? Хотя мы этого и не видим… Нет, конечно, есть теория о том, что всё вокруг нас – это только плод нашего воображения. Но тогда нет ни тебя… – Аня ткнула в сторону Веры пальцем, а затем – в мою: – Ни тебя. Есть только я, и я вас всех придумала.
– Чего? – Вера подняла бровь, мгновение помолчала и выпалила: – А вот это – тоже твоё воображение?
Она бросилась на Аню и принялась яростно её щекотать. Заразительный хохот наполнил комнату, и я, наконец, улыбнулась – впервые за долгие месяцы…
* * *
Аня в основном молчала, погружённая в себя, но иногда говорила странные и заумные вещи, а Вера пыталась перевести её слова на понятный язык, и когда ей это не удавалось, поднимала бровь и спрашивала в своей грубой манере, что за чушь опять несёт её подруга.
Вера же была мастером рассказов, кладезем смешных историй и душой компании, способной разговорить любого, так что до самого ужина мы просидели в комнате и проболтали обо всём на свете, вспоминая курьёзы и забавные моменты. Когда на мир за окном начал опускаться вечер, мне снова стало тоскливо, и я вспомнила о том, что уже очень давно не брала в руки книгу. Здесь, в интернате, литература мне не попадалась – ни одна из девчонок не была замечена мною за чтением, а где взять книги – я не имела ни малейшего понятия.
– Вера, – позвала я. – Ты случайно не знаешь, где я могу раздобыть что-нибудь почитать?
– Ну ты скажешь тоже! Тебе заняться что ли нечем? – усмехнулась та. – Мультиков по вечерам мало? Ишь ты, книги читать… Да ладно, шучу я, – успокаивающе произнесла она, встретив мой удивлённый взгляд. – Просто нам тут как-то не до чтения. Библиотека была, но год назад её закрыли, а книги заперли в подвале под главным корпусом.
– Кому-то не понравилось, что дети могут начитаться всякого и стать слишком умными, – подала голос Анна. – Вообще-то, я знаю кое-кого, кто знает кое-кого, кто может раздобыть что угодно, в том числе и книги. Ну, или почти что угодно.
