Похождения Фауста. Торжествующая преисподняя - страница 6

Всем хватит места в моём царстве ада! Оно ведь беспредельно.

Воображают люди, что творят добро, распространяя лжеучения.

На деле – свои выдумки используют во зло. От них одни мучения.

Европа начинает бесноваться – трясётся от жестоких войн религий.

Узы людей с природой разорвутся. И в этом будут виноваты книги!

За пресловутое инакомыслие начнут сжигать людей живьём!

Под маской веры в бога будут вершить насилие, рубить мечом.

Сын станет убивать отца. Отец пойдёт на сына. Брат – на брата.

Люди сгрызут друг друга из-за надуманных идей и ради злата.

Я вижу, как писательство становится всеобщим ремеслом.

Оно основано на сладострастии, разврате. Пышет злом.

И даже женщины творят отраву книжную! Не без причины…

Они во все века, подобно Еве, во всех людских грехах повинны.

Зачем стремитесь вы пробиться к свету, знаки Зодиака?

Стараетесь постичь, не зная что! Рождённые для мрака!

Вы кровью обагрили землю, чтоб нажиться, убивая без пощады.

И с позволения ПРЕДВЕЧНОГО, ломаете хребты на пользу ада!

Как сотворил ОН сына праха так нелепо, так убого?

Запряг в одно ярмо и зверя дикого, и полубога?

Прошу поднять бокалы в честь Фауста-книгопечатника!

За нашего помощника! За нашего великого соратника!

Сцена восьмая. Аллегорический балет

Клингер

Пахучие, ликующие дьяволы набросились на угощение.

Разжёвывали с хрустом души грешников казнённых.

Пили за Фауста, за изуверов, за дьявольское искушение.

И услаждали слух свой иступлённым воплем осуждённых,

которых поливали бесы раскалённою, кипящею смолой.

Клянусь, что люди перестали б слушать пение кастратов,

и нежное звучанье флейт, когда б услышали тот вой.

Запели б псалмы покаянные, потẏпив взгляды виновато.

Увы! Такому не бывать. Соблазны рядом, ад далёк.

Что кара рано или поздно их найдёт, им невдомёк.

Во время пиршества на адской сцене словоблуда

были представлены все подвиги нечистой силы.

Как аспид Еву совратил, как предал сына Бога Иуда

И как Вирсавия царя Давида наготой сразила.

Как Урию Давид сгубил, и на Вирсавии женился.

И как от брака этого известный Соломон родился.

Он поклонялся идолам и с тысячами жён любился.

Поэты ада воплотили образ Сатаны в аллегорических фигурах.

Верзила МЕТАФИЗИК играл в слова, меняя их местами.

И радовался новым смыслам, увязая в путанице и сумбурах.

Напротив метафизика сидел бесёнок и раздувал губами,

пуская пузыри из мыльной пены в лицо неутомимому верзиле.

Рядом сидела секретарша ГОРДОСТЬ, давила пузыри руками.

И помогала выражать ему сужденья в греко-африканском стиле.

На лысине у метафизика были видны глубокие царапки.

От острых собственных ногтей. Следы мыслительных занятий.

К нему вдруг подскочил гермафродит в лиловой шляпке.

Под жалким именем СОМНЕНЬЕ, и заключил его в объятия.

Тут к ним примкнуло ЗАБЛУЖДЕНИЕ. Все трое в пляс пустились.

Но метафизик скоро запыхался. Его тонюсенькие ноги подкосились.

На сцену выплыла МОРАЛЬ. В ней краски хамелиона засветились.

КУЛЬТУРА в пышном одеянье шла под руку с ПОРОКОМ.

Им вслед тащилась ДОБРОДЕТЕЛЬ – не прямо, как-то боком.

ПОЭЗИЯ предстала в виде девы сладострастной, черноокой.

Вокруг неё кружила ЧУВСТВЕННОСТЬ, и вскидывала ноги

ФАНТАЗИЯ подыгрывала ей на флейте, сидя в позе йоги.

Белесая ИСТОРИЯ с большим трудом тянула трупов дроги.

А впереди истории МОЛВА бежала; в медную трубу гудела.

Она вещала об убийствах, пытках, о земельных переделах.

Об узурпаторах, фанатиках и о князьках в своих пределах.