Похождения Фауста. Торжествующая преисподняя - страница 7

ЛОЖЬ и БОЯЗНЬ ступали тихо за Историей, и озирались.

Они о чём-то перешептывались, к дрожкам притирались.

Быть на виду – для них мученье. Они не шли, а крáлись.

На сцену вышли МЕДИЦИНА, ШАРЛАТАНСТВО, шаркая ногами.

Для них СМЕРТЬ исполняла менуэт, тряся мешком с деньгами.

А жирная ЮРИСПРУДЕНЦИЯ тащилась после них, играя телесами.

Раскормленная гонорарами, увешанная сводами законов божьих.

Она шла рядом с колесницей, запряжённой НАГЛОСТЬЮ и ЛОЖЬЮ.

ПОЛИТИКА сидела в триумфальной колеснице с мордою бульдожьей.

Ей аплодировали ВЛАСТЬ и ДЕСПОТИЗМ – собаки госнадзора.

Среди танцующих, сидящих и стоящих вдруг завязалась ссора.

Решила ТЕОЛОГИЯ спасти людей от похотливой МУЗЫ и позора.

И подпалила МУЗЕ факелом тугие булки поэтического зада,

Та взвизгнула и стала спешно избавлять себя от маскарада.

Запрыгала и повернулась к публике основой бытия – «монадой».

А ТЕОЛОГИЯ тем временем кинжал всадила в грудь МОРАЛИ.

Затем все персонажи постановки дружно за кулисы ускакали.

Сцена крутнулась. Взору ада предстали сатанинские скрижали.

Сцена девятая. Зов Фауста и поручение князю Левиафану

Клингер

И тут раздался мощный голос Фауста, пробивший врата ада.

И было невозможно устоять против него подземным гадам.

Первопечатник звал к себе в прислуги демона Левиафана.

Сатана

Мне нравится такой смельчак! Создатель книжного дурмана.

Ему и послужить не грех, пожалуй. Такие редки средь людей.

(обращается к Левиафану)

Прошу тебя, мой друг, подняться к Фаусту на землю поскорей.

Ты, ненавистник человеческого рода, окажешь Фаусту услуги,

чтоб испытать его на вседозволенность и вскрыть его недẏги.

Насытишь жадный дух его. И сможешь завладеть его душой.

Его в отчаянье повергнешь, пред тем, как встретиться со мной.

Узрит уродство жизни. И узнает, как лаврами порок венчают,

а справедливость и невинность нечистыми ногами попирают.

Когда порвётся связь меж этим смельчаком и тленным миром,

и червь раскаянья начнёт его точить, душа – вонять сортиром,

Ты предъяви ему последствия его деяний. Увидит результат,

который отразился пагубно на людях. Тогда низвергни его в ад!

Левиафан

Ах, Сатана! Ты снова обращаешься ко мне. Но не внимаешь,

как опротивел мне род человеческий и сáмая земля. Ты знаешь,

человека не отвлечь от умозрительных, бессмысленных деяний.

От разных государственных, моральных, философских знаний,

от честолюбия и сладострастия; и от борьбы за веру и права.

Невыносимы в этом деле немцы. Они как мельничные жернова.

Всё перемалывают, разрушают во имя подлого закона и порядка.

Рабы перед монархом и богатством. Готовы убивать ради достатка.

Сатана

Смешно! У дьявола – и предрассудки? Нет разницы среди людей!

Едино, немец пред тобой или француз. Все не свободны от страстей.

Вот этот Фауст. Дух его похож на пламя. Чем сильнее пламя жжёт,

тем скорей испепелится тело, благодаря которому мудрец живёт.

Он болен философским эстетизмом. Стремится мир постичь умом,

которому первооснова неподвластна. Он стену пробивает лбом.

Когда же Фауст осознает, что напрасно жил, им овладеют чувства.

От любомудрия он скатится до наслаждений, блуда и паскудства.

(Вдруг в преисподней снова раздаётся повелительный зов Фауста)

Левиафан! Ты слышишь? Фауст требует тебя. Он смел, неумолим!

И в некотором роде даже гениален. И если мы за ним недоглядим,

наш ад лишится всех плодов его греховных дел. Он нам необходим!

Левиафан

(с негодованием)

Он проклянёт свой час рожденья. Клянусь зловонным адом!