Вряд ли кому-то из нас придется задуматься о возможности присутствия в нашей жизни таких автономных сил, если по счастливой случайности мы сделаем выбор, полностью соответствующий нашей собственной природе. Когда мы молоды, мы готовы предположить, что, будучи сознательными существами, мы сделаем правильный выбор и избежим глупостей тех, кто был до нас. Тем не менее, возникающий конфликт между нашим сознательным выбором и симптоматическими комментариями нашей природы говорит нам о том, что что-то не так. Как терапевт, я никогда не рад видеть, как люди страдают, и все же наличие страдания – это уже проявление работы психики. Самость автономно, иногда драматически, протестует через симптомы – через зависимости, через аффективные состояния, такие как тревога или депрессия, или через конфликты во внешнем мире, – которые, несмотря на наши неистовые усилия, сопротивляются изменению через простые акты намерения эго. Никто из нас не рад узнать, что нашей воли недостаточно и что наши благие намерения часто приводят к нежелательным последствиям для нас самих или других. (Как гласит ироничная наклейка на бампере: "Ни одно доброе дело не остается безнаказанным").
Как терапевт, я первым делом обращаю внимание на эту большую драму, разыгрывающуюся в театре нашей жизни, на природу и динамику симптома; затем наша совместная задача – проследить симптом или паттерн до его происхождения. Всегда существует "логическая" связь между поверхностным симптомом или паттерном и исторической душевной раной. Даже если внешние симптомы могут казаться иррациональными, даже "безумными", они всегда проистекают из нанесенной раны и дают ей символическое выражение. Поэтому мы, как это ни парадоксально, обязаны благодарить симптомы, поскольку они привлекают наше внимание, заставляют быть серьезными и дают глубокие подсказки о глубинной воле или намерениях нашей собственной психики. В конце концов, мы преобразимся только тогда, когда сможем признать и принять тот факт, что внутри каждого из нас существует воля, совершенно неподвластная сознательному контролю, воля, которая знает, что для нас правильно, которая постоянно сообщает нам об этом через наше тело, эмоции и сны и непрерывно поощряет наше исцеление и целостность. Мы все призваны соблюдать эту встречу с внутренней жизнью, но многие из нас никогда этого не делают. К счастью, это настойчивое приглашение приходит к нам снова и снова.
Свобода этого современного часа
До начала прошлого века мы не могли бы вести беседу, к которой приглашает эта книга. В 1900 году средняя продолжительность жизни североамериканца составляла всего сорок семь лет. Хотя некоторые люди жили дольше, статистическое большинство доживало свой земной путь, служа тому, что мы сегодня назвали бы программой первой половины жизни. (Даже сегодня, если кого-то из нас переедет грузовик в день нашего тридцатипятилетия, мы, скорее всего, жили исключительно в соответствии с ограниченным сознанием первой половины жизни, единственным доступным сценарием, единственной программой, которую мы знали). Кроме того, на прошлое наложили свой груз социальные институты в виде семейных, социальных, этнических и гендерных ценностей, а также определяющих санкций брачных и религиозных институтов. Прежде чем предаваться ностальгии по прошлому, вспомните, что многие души погибли в рамках этих жестких ролей и сценариев. Сколько женских душ было подавлено, сколько мужчин раздавлено ожиданиями и ролями, которые не давали каждому из них возможности выразить бесконечное разнообразие души?
