Однако ректора моя аккуратность волновала в последнюю очередь.
— Странно, — заметил он, когда шарик вернулся и завис перед хозяином, будто ожидая распоряжений. — Магических изменений нет, зачем же тогда входили? Из любопытства?
— В смысле «магических изменений»? — Кроме того, что я никогда не хотела быть Гарри Поттером, быть героиней «детского детектива» у меня тоже желания ни разу не возникало.
Стронгхолд бросил на меня по обидному насмешливый взгляд:
— Например, заклятия головной боли на шпильках, которые ты разбросала по кровати. Или заклятия на ручке писать похабщину вместо конспекта.
Я поперхнулась.
— У вас такое практикуется?!
— Всячески осуждаясь и пресекаясь, — уверил ректор. — Однако некоторые студенты всё-таки умудряются делать подлянки коллегам, пусть и до первой отдачи.
— Отдачи? — Было ужасно чувствовать себя попугаем, но что поделать, если я ничегошеньки не понимала?
— От духа Академии. Вы же не зря даёте клятву, — рассеянно ответил ректор, думая явно о чём-то другом. И его следующие слова стали тому подтверждением: — Знаешь, Стерх, переночуй-ка ты сегодня в другом месте. А сюда вернёшься утром.
Не то чтобы я возражала — мне и самой было жутковато оставаться в комнате, ключ от которой был у кого-то ещё. Но вот так просто взять и согласиться?
— И где же, по-вашему, мне ночевать?
Уголки губ Стронгхолда дрогнули в улыбке.
— А вот эту задачу уже должен решать твой куратор. Идём.
Куда идём? Он издевается?
— А вы не можете её решить? Или госпожа Бист? — вообще идеальный вариант.
— Я-то могу, — легко подтвердил Стронгхолд. — Но мне в любом случае нужна помощь ментора Вингейтса, а ближайшие гостевые комнаты — в Северной башне.
Где в подземелье кабинет алхимии, а наверху — ректора. И отчего-то оба этих момента мне не понравились.
— То есть просто открыть соседнюю комнату нельзя? Этаж ведь пустой.
Стронгхолд смерил меня говорящим взглядом.
— Именно что пустой. И хотя я не думаю, будто кто-то хочет причинить тебе реальный вред, будет спокойнее, если ты переночуешь в более обжитой части замка.
— Да, но... — Я не знала, какое ещё возражение придумать.
А зараза-ректор покровительственно коснулся моего плеча и проникновенно сказал:
— Успокойся, Стерх. Я же не предлагаю тебе ночевать в своей спальне. Или в спальне твоего куратора. Раз уж на то пошло, подобные вещи в принципе запрещены в Академии.
Я даже не покраснела — побагровела от неловкости и злости. Стронгхолд же одарил меня лёгкой улыбкой и отшагнул в коридор. Закрыл дверь и, жестом позвав следовать за собой, направился к лестнице.
— Эй, а мои вещи?
— До утра тебя обеспечат необходимым.
«Тьфу!»
Я добавила к этой мысли пару непечатных слов и пустилась догонять ректора.
Даже если мне и впрямь никто не собирался причинять реальный вред, оставаться одной в пустом коридоре совершенно не хотелось.
***
Несмотря на позднее время, алхимика мы нашли в лаборатории — соседней с учебным кабинетом комнате. Обстановка здесь была, как в фильмах о безумных учёных, отчего я даже отвлеклась от мысленного бурчания в сторону Стронгхолда и того нехорошего типа, которому я не давала спокойно жить.
Полумрак, шипение, бульканье, капание. Заставленные таинственно поблескивавшей всячиной шкафы, высокие бутыли из тёмного стекла в углах и, конечно же, широкий стол с многоярусной алхимической установкой из колб, трубок, горелок, фильтров, между которыми как угорелый носился шарик-светлячок. Сам Вингейтс в кожаном фартуке, защитных очках и перчатках тоже весьма соответствовал киношному образу, и только витавший в воздухе вкусный запах клубники со сливками портил общее впечатление.
