– Не ожидала… такого, – удивленно заморгала я, отмерев.
– Я уже говорил: тебе вовсе не придется отказываться от всего, что доставляло тебе комфорт и удобство и что ты любила, Ликоли, – ответил Бора тихо.
– Спасибо. – Должна ли я сейчас обернуться и обнять его? Поцеловать снова? А почему нет, ведь у меня даже горло перехватило и от очередного подтверждения, что не просто он сидел тут дома, дожидаясь, пока меня доставят ему как трофей, игрушку, каприз победителя, думал обо мне, моем удобстве, пытался угодить и позаботиться.
Развернувшись, я приподнялась на цыпочках, порывисто прижалась губами к его щеке и только один удар сердца спустя поняла, в каком мы оказались положении. Мои соски прижались к его мощной груди, отчего от них по телу во все стороны брызнули обжигающие ручейки, просачивающиеся прямо к сердцу и сквозь него с сумасшедшей скоростью, а живота коснулась напряженная мужская плоть. Шарахнуться назад было бы так просто, и именно такой импульс возник первым, но в этот момент горячая твердость у моего пупка дернулась, оставляя на коже влажный след, и мое нутро сжалось, будто отзываясь на этот рывок, да с такой силой, что я выдохнула шумно, опускаясь на пятки и создавая этим шокирующее трение между нами.
Ощущение от краткого скольжения в местах, где мы соприкасались, напоминало ожог чрезмерной сладостью, но не на поверхности – со скоростью молнии его жар просачивался вглубь, вытворяя невообразимые вещи с моим сознанием и нервными окончаниями. Как безумная или опоенная дурманом, я прижалась к Бора чуть сильнее, не в состоянии постигнуть, что же такое испытываю, опять поднялась на носочки, судорожно захватив легкими его запах, и от новой прострелившей молнии внутри опустилась в прежнее положении, только гораздо медленнее, ловя каждый незнакомый отголосок. Что же это такое?
– Сделай так еще раз, Ликоли, если желаешь увидеть, как твой муж изольется рекой, словно не способный сдержаться мальчишка, – пробормотал Бора сипло, и только тогда я наконец заметила, как рвано он дышит, и удосужилась взглянуть ему в лицо, выплывая из омута настигших меня без всякого предупреждения впечатлений.
Смысл его слов дошел до меня не сразу, ему пришлось пробиваться сквозь плотный туман, тягуче-сладкой пеленой окутавший мой разум. В невозможно голубых глазах свирепствовал голод, тяжкий, изнуряющий, зверский, обещающий поглощение безжалостное, не способное оставить от меня хоть что-то, и это заставило вернуться из мира странного безумия и понять, что и сама я хватаю воздух жадно и трусь, словно бесстыдная девка об абсолютно голого мужчину, который не скрывает своего вожделения. Пресветлая, ты вдруг лишила меня всех мозгов?
– Прости! – отшатнулась от мужа, и как только еще мои волосы не вспыхнули от того жара, что прилил к моим щекам!
– Извиняться ни к чему, жена моя долгожданная. – Бора немного наклонился ко мне, будто преследуя своим дразнящим шепотом, но при этом и не подумав коснуться хоть пальцем. – Если таково твое желание, я буду счастлив его исполнить.
– М… мое желание? – в замешательстве уставилась на него.
– Да. Желаешь увидеть, как легко можешь заставить меня пролить семя? Тебе даже рукой шевельнуть не придется, Ликоли, а я уже обращусь в поток половодный.
– Я не… – торопливо начала и тут же осеклась. «Не хочу?» Как бы не так! – Я не знаю.
Бора приподнял брови и наклонил голову чуть набок, а в его глазах появились лукавые искры. Пресветлая, как же я, должно быть, забавляю его своей неосведомленностью. От осознания этого к поджаривающему меня изнутри смущению добавились еще и раздражение, и решимость не выглядеть смешно.
