Потянувшись излить эту благодарность в поцелуе, я всхлипнула от новой волны потрясающего давления, появившейся в центре моего тела. Забыв на полпути, по какой причине я начала это движение, просто шевельнула бедрами смелее и захлебнулась в стоне у самых губ Бора. И повторила это чуть увереннее, получив в награду сбивающее с ног своей остротой удовольствие, внезапно усиленное ответным стоном мужа и мощной дрожью, охватившей его.
– Еще, Ликоли, – взмолился он, и я послушалась, ведь и сама возжаждала еще и еще.
Стала скользить по его пульсирующей в ритме нашего, казалось, общего пульса, плоти, уже никак не сдерживая своих вскриков, терлась там внизу самым чувствительным местом, ноющими сосками о мужскую грудь, жадными губами о его губы. Это стало подобно восхождению или преисполненной дикого азарта погоне, и награда мне пока была неизвестна, но уже невыносимо желанна. Остановиться чудилось равносильно падению на камни с высоты, опомниться, не достигнув вершины, – невозможно, запретно, смертельно, и я впилась в мужа уже ногтями, потому что держаться пальцами было недостаточно, и ускорилась, подгоняемая хриплыми прерывистыми «еще-еще-вот-так-вот-так» мольбами-приказами супруга, как вдруг он содрогнулся всем огромным телом и, откинув голову, издал долгий гортанный стон, судорожно выгнулся мне навстречу, поднимая на себе, лишая мои колени опоры и усиливая давление между моих ног до запредельного, и в низ живота ударила огненная вспышка много-много сильнее предыдущих и воспламенила всю мою кровь без остатка, подожгла каждый уголок тела и молниеносно испепелила разум.
Я воспарила или испарилась вовсе, сказать бы ни за что не могла, меня как будто и не осталось, но страшно от этого не было, было хорошо. Так хорошо, как никогда прежде, как я и не могла себе даже представить, что, возможно, лучше всего что знаю. И сиплый шепот Бора, прерываемый его тяжелым дыханием и легкими поцелуями по лицу делали это лучшее еще прекраснее.
– Мать Великая, Ликоли, сколько же я дней провел в мечтах увидеть твое лицо, пылающее в страсти. Сколько ночей иссушал себя, как мальчишка, фантазируя о том, что стану причиной твоего удовольствия. Это только начало, жена моя, только начало, а я уже получил больше, чем мог загадать.
Ох, а я-то сколько получила! Моя бедная головушка такого и вместить-то не способна сразу, и поэтому я, смирившись и не желая лишаться потрясающих отголосков, что раз за разом пробегали по мне, положила ее на плечо супруга и обвисла на нем.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
