Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв - страница 40

), которое определяло состояние сиротства подобным образом. И это определение применялось как в метрополии, так и в колониях. Оно было упразднено в 1678 г., когда более либеральные положения указа 1559 г. были восстановлены. Возраст, который позволял насильно забрать сироту у его нехристианских родственников, в указе 1559 г. особо не оговаривался. На практике он сильно варьировал, пока не был окончательно определен вице-королевским указом 1718 г. в 14 лет для мальчиков и 12 лет для девочек.

Задача розыска сирот и дальнейшего их обустройства, если необходимо, то и насильственным путем, поручалась священнику, которого называли «отец христиан» (Pai dos Christaos). Он обладал большими правами в защите духовных и насущных интересов новообращенных. Это был обычно, хотя и не всегда, иезуит; и на эту должность назначали не только в Гоа, но и в Васаи, и на Цейлоне, и в некоторых других местах на Востоке, где действовали португальские законы. Неудивительно, что родственники сирот прилагали все усилия, чтобы только скрыть детей от нежелательного внимания «отцов» и священников инквизиции, после учреждения ею трибунала в Гоа в 1560 г. Однако, как всегда, практика сильно расходилась с теорией. «Отцы» и служители Святой палаты иногда жаловались, что не только взрослые индусы помогали тайно вывозить детей на территорию индуистов и мусульман, но иногда это делали даже прирожденные христиане. Церковные власти неоднократно заявляли, что представители гражданской администрации проявляют безразличие в этом вопросе, а иногда просто не желают действовать, когда их просят оказать помощь.

Можно привести еще много примеров, чтобы показать, как португальцы прибегали к силе или угрожали применить силу в отдельные периоды времени и случаях, проводя христианизацию Востока, но одного примера будет достаточно. Падре Алешандре Валиньяну, великий реформатор иезуитских миссий в Азии в последней четверти XVI в., писал, что ев. Ксаверий, «коему присуща глубокая духовность и благоразумие, осознавал, как несовершенна и примитивна природа этих людей, созданий Божьих, и дар убеждения не столь впечатляет их, как сила. Именно по этой причине он считал, что будет очень трудно создать христианскую общину в среде негров (entre los negros, так автор называл индийцев в целом и жителей Малабарского берега в частности). Но еще сложнее будет сохранить ее, по крайней мере до тех пор, пока будет сохраняться владычество португальцев в этих местах; как в случае с морским побережьем, вдоль которого курсируют флоты Его Величества, воздавая по заслугам или наказывая местных жителей, в зависимости от того, чего они заслуживают».

Валиньяну добавил, что поразительный успех миссионерских методов Ксаверия на Рыбном берегу[20] был в большой мере обязан его дальновидному подходу, когда он чередовал в обращении с народом поощрения и угрозы. «И наряду с теми милостями, что он обещал оказать им, временами прибегал и к угрозам, пугая их тем, какой урон может воспоследовать, если [португальский] капитан запретит им рыбный промысел и морскую торговлю, и тем самым заставляя многих из них принять крещение (compellendo eos intrare ad nuptias)». Если даже Валиньяну и преувеличивал ту сторону деятельности Ксаверия, которая позднее получила известность как «политика канонерок», факт остается фактом, что подобные взгляды были распространены среди португальских миссионеров на Востоке. «Церковь воинствующая» больше не была фигурой речи.