«Теранис, Рерик, Нормак, Аста… Живы ли они? Что, если другое племя сокрушило беоров? Что, если боги прогневались и наслали мор? Боги жестоки, для них стереть целый народ – всё равно что сдуть пепел с остывших углей».
Вдруг тревога за родню сменилась другими мыслями. Ормар замер и обернулся. Проклятье! Горбатый медведь не стал довольствоваться лишь дарёной олениной и бежал по следу. Ветер переменился, и Бродячий Волк вовремя почуял опасность.
Человека и зверя разделяла тысяча шагов. Вокруг лишь холмы с редкими кустами да деревьями, укрыться негде, следы не запутать. Оставалось только принять бой. В одиночку, без лука, топора и палицы. Даже его брат, могучий вождь беоров Теранис, дрогнул бы при таком раскладе сил.
Но Ормар вспомнил, что к западу от Клыков есть небольшая скала. Беоры прозвали её Сломанный зуб. Когда-то в юности он соревновался с другими молодыми воинами, кто быстрее залезет на её вершину, и почти всегда побеждал. Бродячий Волк понимал, что для медведя скала не станет преградой, но хотя бы замедлит его.
Ормар бросился вперёд, надеясь добраться до Сломанного зуба раньше, чем его нагонит горбун. Когда-то Бродячий Волк слыл самым быстрым в племени, но теперь его ноги стали тяжелее. И всё же поначалу, даже с заплечным мешком, копьём и дротиками, он бежал с противником на равных. Однако с каждой минутой дышать становилось всё труднее, а в правом боку завёлся ёж.
До Сломанного зуба оставалось два холма. Горбун успел наполовину сократить расстояние, его глаза распалились хищным блеском, а из груди рвался торжествующий рык. Медведь был молод, в его крови кипели жажда схваток и страсть к охоте. Ормар подбежал к скале, когда до горбуна оставалось меньше ста шагов.
Бродячий Волк осторожно полез вверх, цепляясь за знакомые каменные выступы. Медведь остановился и присел на задние лапы, наблюдая за человеком. Его огромная вытянутая морда растянулась в издевательском оскале.
«Куда ты карабкаешься, двуногий? Думаешь, ты спасёшься там? Да я медвежонком уже лазил ловчее тебя. Здесь нет твоего горячего красного зверя, никто не защитит тебя от моих когтей и зубов».
На верхушке скалы была ровная площадка, где одновременно могло встать с десяток людей. Бродячий Волк взобрался на неё и приготовился к бою.
Горбун фыркнул и обошёл Сломанный зуб. Он не спешил. Маленькие коричневые глазки хитро блестели, поглядывая на добычу. Вдруг хищник поднялся на задние лапы, вытянул передние и чиркнул когтями, оставив десять длинных царапин на каменной поверхности.
Сверху медведь казался отличной мишенью. Вот только Ормар знал, что не сможет убить его одним броском. А на второй времени не будет. Раненый зверь, забыв про боль, пойдёт напролом.
Бродячий Волк прицелился дротиком, сделал шаг в сторону и ощутил, как под ногой зашатался камень. Дожди и ветры много веков разрушали Сломанный зуб, откалывая от него кусок за куском. Ормар дважды ударил древком копья по трещине. Камень дрогнул. Бродячий Волк решил приберечь скудный запас оружия и принялся расшатывать базальтовый выступ.
Горбатый медведь, облизнувшись, полез наверх. На руках и шее Ормара вздулись толстые вены, лицо покраснело. Собрав все силы, он потянул камень на себя. Кусок скалы с хрустом отломился. Ормар тяжело выдохнул. Боги дали ему призрачный шанс. Горбун уже забрался на три метра, ещё чуть-чуть и он дотянется передними лапами до площадки. Бродячий Волк швырнул кусок базальта как раз в тот момент, когда противник задрал голову.
