Последние цезари Византии - страница 21

Стража немедленно бросилась на несчастного и растерзала его. Амурата перенесли в его шатер, где он испустил дух, произнеся смертный приговор Лазарю, своему врагу, и другим знатным сербам. Его останки были перевезены в Прусу и погребены в мечети, построенной по его приказу.

Этот правитель обладал многими достоинствами. Несмотря на жестокость, которую он проявил в казни Сауджи и под стенами Дидимотики, нельзя отрицать его выдающихся интеллектуальных способностей и редкой энергии. Его любовь к справедливости и простой образ жизни сделали его дорогим для своего народа.

Правление Баязида I, старшего сына и преемника Амурата, началось с братоубийства. Перед безжизненными останками своего отца, выставленными у входа в шатер, он приказал казнить несчастного Якуба, который своей храбростью завоевал любовь части войск и стал ему подозрителен. Этот правитель, которого турки прозвали Ильдерим (молния, гром), а греки – Аойао (ураган) за неистовство души и стремительность своих разрушительных походов, возможно, превзошел самого Амурата и, несомненно, внушил христианскому миру больше страха. Он продолжил войну, начатую его отцом против Сербии, заставил Стефана, сына Лазаря, присягнуть ему на верность и заключил с ним мирный договор, по которому тот обязался предоставлять контингент во всех войнах османов, отдать свою сестру в жены и выплачивать ежегодную дань. Затем он занялся унижением греков. Решив захватить Филадельфию, единственный город, который они сохранили в Азии, он потребовал помощи от своих новых союзников – сербского князя и императора Константинополя. Комендант города отказался сдать его варвару и принять турецкого губернатора и судью, после чего Иоанн Палеолог и Мануил первыми бросились на штурм собственного города, чтобы отдать его Баязиду.10 Этот правитель построил там мечети, школу и бани.

После подчинения эмиров Айдина, Сарухана, Кермиана и Карамании (1390) и организации управления в завоеванных землях османский султан переправился через Босфор, чтобы направить все свои силы против европейских правителей. Сначала он укрепил важный город Галлиполи, где вырыл гавань для своих галер, а затем решил обратить свое оружие на Архипелаг. Чтобы греческий император стал свидетелем его новых триумфов, он первым среди своих вассалов потребовал от него привести контингент. Мануил поспешил прибыть в лагерь османов как смиренный вассал во главе сотни человек. Вскоре Баязид запретил экспорт зерна из Азии на острова Лесбос, Родос и Хиос. Флот из шестидесяти крупных судов, отправленный против последнего, обратил в пепел его города и деревни, опустошил другие острова Архипелага, Эвбею и часть Аттики.

Жан Палеолог, встревоженный явной дерзостью, с которой Баязид расширял свою тиранию и угрожал захватить всё, задумался, но слишком поздно, об укреплении своей столицы. Поскольку материалов не хватало, по его приказу были разрушены три самых красивых церкви Константинополя: церковь, основанная Львом Философом в честь всех Святых; церковь Сорока Мучеников, памятник благочестия императора Маркиана; и церковь Святого Мокия, возведённая при Константине Великом. Именно из огромных мраморных блоков, взятых из этих храмов, он приказал восстановить у Золотых ворот две большие башни, ранее разрушенные по его же приказу, где он надеялся найти надёжное убежище в случае крайней необходимости. Узнав об этих приготовлениях, Баязид написал императору и выразил свою волю следующими словами: «Ты немедленно разрушишь эти новые укрепления, или твой сын Мануил будет ослеплён и возвращён тебе слепым