– Не нравиться полезай на другой экипаж али телегу. – многозначительно заметил Альберт нахлестнув упряжь, придавая прыти четвёрке лошадей.
Действительно, Лелианна на дух не переносящая запах табака могла запросто выбрать другой транспорт. Ведь по старому тракту, окружённому мёртвыми давно непахаными полями, скрепя высокими колёсами и дымя трубами небольших печей, встроенных в грубо сколоченные домики, поставленные на колёса. Длинной вереницей подобно змее ползло множество крытых экипажей-дилижансов и телег, целый гуляй город из восемнадцати повозок, упряжённых то двумя, то четырьмя коняками низкорослой, но кряжистой породы.
– Тебе плешь отвратная гляжу думно, что я здесь от своей хотелки сижу? – скрипнула зубами Лелианна. – Вот заряжу твою дымелку гномьей радостью. – девушка, засунув кинжал за отворот высокого левого ботфорта, показательно похлопала себя по левой стороне пояса. На котором средь множества кошелей покоилась травлинка с порохом по соседству с кожаной кобурой из которой выглядывала рукоять самопала, редкого колёсцевого затвора, точной копии того же что и на правом боку. – Так пыхнешь, остатки пеньков корявых выскочат через затылок.
Альберт, не найдясь с ответом, насуплено выдохнул дымное облако в сторону, и чуть не задавился следующей затяжкой от крика Ансгара восседающего на крыше экипажа. (Вороны)
С крыши повозки показалась наголо бритая голова юноши, чей распахнувшийся проказами ветра плащ на миг показал усиленный металлическими пластинами хауберк. Голубые глаза северянина смотрели с небывалой тревогой, в одной руке Ансгар сжимал лук с наложенной стрелой, другой указывал в сторону маячивших на севере, за мёртвыми полями, высоких прорежённых круглыми башнями серых городских стен. Словно стягами, украшенных нанизанными на колы телами.
– Рехнулся щенок какие вороны. – сплюнув с козлов, нахмурил брови возница. – Их в этих краях не видели со времён падения! Почитай пол века. Ишь разыграть решил! Вот крикнул бы умертвие, рвать его в холку волкодлак али кающиеся вот тоды и поверили бы!
Но триаду Алберта прервал сильный тычок локтем под бок. Лелианна недвусмысленно повелев «заткнуться» уже сама зацепилась взором за чёрно-свинцовый небосвод над проклятым городом. Ведь там аккурат вокруг дымного столба, чье невидимое из-за стен чернея как говаривали ночи пламя, питающее злобой низкие грозовые тучи. Ловя распахнутыми крылами, потоки воздуха, низко парили едва приметные точки. Парили над городом, от которого всеми правдами и неправдами старались держаться подальше (Скарабеи). Именно так нарек простой люд и пограничные гарнизоны, алчущие добычи поисковые отряды навроде ихнего, что ватагами висельников, душегубов или наголову лишённых ветеранов – вольных рубак рыскали по безжизненному пятну на севере вольных королевств, проклятому графству, отнятому от света творца.
Пару мгновений девушка всматривалась в порхание птах – вестников смерти, а затем, решительно единым разом затрубила в небольшой рожок, что висел на стенке дилижанса под кованным светильником стеклянных стенок. Давая сигнал к остановке всего «Гуляй города».
Телеги и повозки, осадив коней упряжью, останавливались под взволнованные перекрикивания люда. Спешно, но без лишней сутолоки покидающего свои колёсные убежища. Зазвенела отворённая из плена ножен и промасленных чехлов сталь. Заскрипели кожей лёгкие кирасы да хауберки, залязгали кольчуги да латы. Разношерстно снаряжённые скарабеи порывались вперёд, сжимая гизармы, щиты, мечи и копья. У кого растянув напряжением плечи, на ложа и древки ложились стрелы и арбалетные болты, у кого дымя запалами замерев кремневыми затворами, взводились длинные ружья самопалы. Возникла сумятица, люд встав строем у головного экипажа пялился во все стороны. Но привычных врагов ходячих мертвецов, оборотней и того хуже было не видать, лишь унылая отвратная взору картина снедаемых земель.
