Вместо ответа Трой подхватил драконыша одной рукой и решительно встал. Хайред уже готов был взорваться: ругаться, сыпать проклятиями и даже умолять, но вместо того, чтобы улечься спать, Всадник вдруг взял в руки горл. Обернулся на Хайреда, размахнулся и всадил его в камень на всю длину лезвия и, кажется, целую ладонь сверху.
Увиденное потрясло настолько, что Хайред забыл про голод и боль в сведенных руках. Никогда в жизни ему не пришло бы в голову даже попробовать провернуть подобный трюк. Хакл задери, да это же было просто невозможно! Нужно было обладать силой рамнáра, не меньше… Он перевел взгляд на хмуро наблюдающего за ним Троя и гулко сглотнул.
— Впечатляюще, — выдавил, кое-как справившись с собой. — А вытащить-то сможешь?
— Разумеется, — холодно ответил Трой и вернулся к нему.
Пока он развязывал веревки, Хайред все пытался осознать, какой силой обладал этот человек. Кажется, ему хакловски повезло, что Трой не переломал ему кости одним ударом, защищая этого своего твареныша.
Наконец руки оказались свободны — об этом оповестила резкая боль в плечах. Хайред зашипел и попытался развести локти, но всю спину прострелила болезненная судорога. Драконыш встрепенулся на руках Троя и сочувственно запищал.
— Не дергайся, — произнес Трой мрачно, но без угрозы. С сомнением посмотрел на мешки, где наверняка была припрятана и человеческая еда, затем бросил задумчивый взгляд на Хайреда. — Сам есть сможешь? — Хайред не был уверен, задан ли вопрос потому, что тюремщика действительно волнует его состояние, или тот просто не хочет попусту тратить драгоценные припасы, которые Хайред наверняка не удержит трясущимися руками.
Хайред лишь молча покосился на него и снова попробовал свести руки, на этот раз осторожнее. Ему понадобилось немало времени, чтобы разогнать кровь, и, едва это произошло, пальцы, ладони, а потом и все мышцы до самых плеч нещадно закололо — да так, что он не сдержал болезненного вздоха. Тварь пискнула и захлопала крыльями, будто неприятные ощущения передавались и ей — да, собственно, Хайред и не сомневался, что так и было.
Наконец все пришло в норму. Пальцы и запястья были отекшими, одутловатыми, но уже послушно сгибались, а руки удалось развести в стороны и даже поднять над головой.
Трой наблюдал за этим молча и безучастно, но Хайред, как ему показалось, заметил промелькнувшее на лице удовлетворение. Впрочем, это могло и почудиться в сумерках — подталкивая к Хайреду мешок с припасами, Трой выглядел таким же каменно-отрешенным, как и большую часть времени.
— Бери, что хочешь, но учитывай, что этого нам должно хватить на неделю, — предупредил он и сам достал кусок вяленого мяса. Проглотил его быстро, почти не жуя.
Хайред заглянул в мешок и обнаружил там целое изобилие — по крайней мере, так показалось его желудку. Несколько банок квашеных овощей, яйца гарвáдосов в балабáновом соке, пластины сброженного молока батарýма и попени́чные лепешки.
— Не советую, — бросил Трой, увидев, что рука Хайреда потянулась к овощам. Если бы не скудость эмоций, его тон можно было бы назвать добродушным, но Хайред предпочитал не доверять таким впечатлениям. — Во всяком случае, не стоит с этого начинать, если не хочешь, чтобы это вылетело из тебя с той же скоростью, что войдет, — пояснил свои слова Всадник. — Хотя бы лепешку съешь для начала.
Сочтя совет разумным, Хайред вытащил лепешку и пластину молока. Первую порцию он сожрал жадно, едва разжевывая пищу, но вторую лепешку уже ел, наслаждаясь сладковатым вкусом попени́чного корня и солоноватой остротой сброженного молока.
