— Забери его, — буркнул, когда миска опустела, а гнев подостыл, успокоенный теплой сытостью в животе. — Клянусь, я оставлю вас в живых.
— Даже если бы я мог, — Тройче поднял на него полный ненависти взгляд, — твоему слову лугз цена!
— Ошибаешься, — выплюнул Хайред. — Я не нарушаю обещания. Никогда.
— Я скорее поверю галепáрдису, что тот питается исключительно балабаном, чем тебе, — скривился Тройче. — Но это неважно, — он налил себе еще супа. — Наездник — ты, и этого уже не изменишь.
— Еще как изменишь! — рявкнул Хайред, снова заводясь. — Я не собираюсь воспитывать эту тварь!
Тварь!
Тварь? Тварь Тварь
Хайред? Тварь?
Хайред зарычал и швырнул миску в стену.
— Прочь из моей головы! — заорал он и вцепился свободной рукой в волосы.
— Что? — Тройче подался вперед. — Что он говорит?
— Да отвали ты от меня! — Хайред пожалел, что не запустил миску ему в башку. — Я не хочу, слышишь?! Не хочу нянчиться с этим выродком! Не хочу слышать этот мерзкий голос! Не хочу… — понимая, что срывается в истерику, он умолк, беспомощно скребя ногтями привязанной к яйцу руки по скорлупе.
Тройче смотрел на него, сжимая кулаки. На заросших светлой щетиной скулах играли желваки, а ноздри хищно раздувались.
— Вини во всем свою алчность! — рявкнул он наконец. — Убийца! Как жаль, что твои жалкие останки никому не нужны — я бы с удовольствием расчленил бы тебя живьем и продал любителям мертвечины!
— Алчность? — переспросил Хайред. От ярости и бессилия на лбу выступила испарина. — Эта тварь убила моего сына. Мою жену. Мою мать. Убила просто так, не сожрав и не продав на ингредиенты. И даже не из мести, — он развернулся и плюнул в драконью тушу, а потом снова посмотрел на спавшего с лица Всадника. — Что? Посмеешь теперь назвать меня убийцей?
Тройче медленно выдохнул и отвел глаза.
— Сколько ему было? — спросил хрипло. — Сыну.
Хайред закрыл глаза, совершенно не желая отвечать на этот вопрос.
— Четыре зимы, — буквально вытолкнул он сквозь комок в горле.
— Я сочувствую тебе…
— Да пошел ты.
Хайред? Больно…
— Да пошли вы оба! — к своему ужасу, Хайред почувствовал, как обожгло глаза. Еще не хватало пустить слезу перед этими ублюдками.
Некоторое время они молчали. Хайред изо всех сил боролся с воспоминаниями и почти победил, когда Тройче отмер и стал рыться в своем мешке. А потом протянул ему небольшую флягу.
Спрашивать, что там, не было нужды: на фляге стоял штамп Альеллýзы. Хайред несколько секунд разглядывал флягу, буквально чувствуя на языке вкус сладковато-пряной настойки, что производилась тенемéрами по неизвестно какой технологии из неизвестно какого сырья, а потом поднял на Тройче глаза и выразительно сплюнул ему под ноги.
6. Глава 6
Хайред?..
Тихий, почти нежный голос выдернул из сна, словно толчок в спину. На этот раз Хайред чувствовал эмоции твари как никогда четко: предвкушение, радость и капелька страха.
Хайред!
Яйцо дрогнуло.
— Хакл, нет! — почему-то Хайред ни секунды не сомневался в том, что происходит.
Тварь решила наконец вылезти в этот зловонный мир. Откуда взялась эта уверенность, он не знал, но понимал отчетливо: маленькие, но уже острые коготки отчаянно скребут скорлупу изнутри, и та готовится лопнуть, выпуская новую жизнь наружу.
Тройче крепко спал на своей подстилке, кутаясь в простенькую старую куртку, не способную уберечь не то что от драконьего пламени — даже от ночного пещерного холода. Хайред очень надеялся, что, когда тварь решит вылупиться, Всадника не будет в пещере, но не повезло. Что ж, придется сделать все тихо. Осторожно подтянув под себя ноги, Хайред сел на корточки и приготовился.
