Шел к озеру, сам не зная зачем. Ноги несли туда, где в детстве с отцом гуляли, где мать васильки собирала.
У берега остановился. Лед серебрился под луной, снег искрился. Тишина такая, что звон в ушах.
И вдруг услышал шаги. Обернулся – из темноты выходят фигуры. Митька первый, за ним – Федька кузнецов сын, Гришка поповича, другие мальчишки со двора.
Подошли, встали рядом. Молчат. Что тут скажешь? У Митьки отец живой, у других – тоже. А Василько теперь сирота круглый.
Долго стояли плечом к плечу. Потом Митька достал из-за пазухи краюху хлеба, разломил, протянул кусок. Передавали по кругу, ели молча – поминальная трапеза по-мальчишески.
– Мы с тобой, княже, – наконец сказал Федька. – Что надо – зови.
Остальные кивнули. И Василько понял – не один он. Есть у него братья, пусть не по крови – по духу.
Вернулись перед рассветом. У ворот разошлись без слов.
***
Весна девятнадцатого года пришла рано. В марте уже ручьи зажурчали, почки на вербах набухли. На учебном плацу за городской стеной грязь по щиколотку, но Ратибору это не помеха.
– Сегодня, княже, проверим, чему научился. Бери меч.
Василько взял учебный клинок – затупленный, но тяжелый, как настоящий. Ратибор тоже вооружился.
– Правила простые. Бьемся до трех касаний. Кто первый соберет – победил. Начали!
Опытный воин двинулся неспешно, меч опущен. Обманчивая расслабленность – Василько знал, что Ратибор способен ударить быстрее молнии.
Отскочил в сторону, попытался ударить сбоку.
Ратибор легко отбил, крутанулся на пятке. Тупое лезвие мазнуло по плечу княжича.
– Раз!
Василько стиснул зубы. Еще два касания – и позор. Начал кружить, высматривая слабое место. Вспомнил урок – "не рукой бей, а сердцем". Расслабился, позволил телу двигаться само.
Ратибор атаковал сверху. Княжич поднырнул под удар, ткнул мечом в бок. Попал!
– Хорошо! – одобрил воин. – Один-один. Продолжаем.
Бились долго. Василько падал в грязь, вскакивал, снова шел в атаку. Ратибор не давал поблажек – бил жестко, сбивал с ног. На третьем падении княжич не смог сразу подняться – руки дрожали от усталости.
– Встать! – рявкнул наставник. – Князь не валяется в грязи!
Василько с трудом поднялся. В глазах темнело, дыхание сбилось. Но сдаваться – позор хуже смерти.
Собрал последние силы, бросился вперед. Ратибор отшагнул, выставил подножку. Княжич полетел кувырком, но в падении умудрился задеть мечом ногу противника.
– Два-два! – объявил подошедший Митька, следивший за боем.
Последняя схватка. Оба устали, двигались медленнее. Василько понимал – силой не возьмет. Нужна хитрость.
Сделал вид, что оступился. Ратибор шагнул вперед для завершающего удара. И тут княжич резко присел, перекатился, ударил снизу вверх. Меч коснулся груди воина.
– Три-два! Победа!
Ратибор опустил оружие, улыбнулся в бороду:
– Молодец, княже. Хитрость применил. В бою все средства хороши. – Помог подняться. – Запомни урок: кто не падал – не воин. Главное – вставать. Всегда вставать, даже когда сил нет.
Василько кивнул, запоминая. Пригодится. Еще как пригодится в будущих битвах.
***
Случилось это в конце марта. Лед на Клязьме уже темнел, местами проступала вода, но мальчишки все равно выбежали поиграть – последний раз перед ледоходом. На высоком берегу чернели стены великокняжеского двора – Василько теперь жил тут, во Владимире, под надзором дяди Юрия, с тех пор как в Ростове замолчали колокола.
Василько с Митькой кидали друг другу кожаный мяч, набитый сеном. Рядом возились младшие – среди них двоюродный брат Василька, семилетний Мстиславка, сын князя Владимира Константиновича.
