Дворец был не просто местом, где принимались решения. Здесь плели сети, разыгрывали партии и вершили судьбы.
Генрих, стоявший чуть поодаль, наблюдал за ней.
– Ты стала… рассудительнее. Раньше ты бросала мне вызов, а теперь будто изучаешь.
Она медленно обернулась к нему.
– Вы так считаете?
Осторожно. Сейчас не время показывать слишком явный интерес.
Анита сложила руки перед собой, чуть склонив голову набок.
– Может быть, я просто поняла, что сражаться против короля – бессмысленно?
Генрих усмехнулся, но в его глазах скользнула тень сомнения.
– Неужели? Это не похоже на мою Анну.
Твою Анну…
Эти слова отозвались в её груди странным чувством. Было ли в них что-то ещё, кроме горькой насмешки? Или он действительно скучал по той женщине, которая когда-то сумела покорить его?
Анита не успела ответить – в этот момент раздались лёгкие шаги, и из-за угла сада показалась маленькая фигурка в сопровождении двух нянек.
Принцесса Елизавета.
Маленькая девочка, одетая в голубое платье с серебряной вышивкой, осторожно остановилась, увидев родителей. Её огненно-рыжие волосы были заплетены в косу, а в глазах сквозило лёгкое напряжение.
Анита сразу заметила, как она держится – сдержанно, с ноткой осторожности, словно не была уверена, как её примут.
Разве ребёнок должен так себя чувствовать перед отцом?
Анита сжала кулаки, но на лице не дрогнул ни один мускул.
Она шагнула к дочери и мягко улыбнулась:
– Доброе утро, моя дорогая.
Глаза девочки вспыхнули, но перед тем, как она успела что-то сказать, Генрих заговорил первым.
– Елизавета, ты выросла.
Принцесса сделала робкий реверанс.
– Ваше Величество.
Анита поймала этот момент и быстро накрыла ладонь дочери своей рукой.
– Мы думали, что сегодня прекрасный день для прогулки. Разве ты не согласна?
Девочка кивнула, и Анита заметила, как напряжение в её плечах чуть ослабло.
Она перевела взгляд на Генриха. Как он отреагирует?
Король смотрел на дочь несколько секунд, а затем неожиданно протянул ей руку.
– Пойдём, малышка. Покажешь мне, какие цветы теперь украшают сад?
Елизавета застыла от неожиданности, но затем её лицо озарилось робкой улыбкой.
Анита едва не вздохнула с облегчением.
Она наблюдала, как король, которому все приписывали холодность, осторожно сжимает пальцы дочери и ведёт её по саду, внимательно слушая её детский голосок.
Может быть, не всё ещё потеряно.
Анита шла чуть позади, позволяя Генриху и Елизавете самим находить общий язык. Чем больше король привяжется к дочери, тем сильнее будет её позиция.
Принцесса сначала говорила неуверенно, будто боялась сказать что-то лишнее. Но постепенно её голос становился увереннее.
– В прошлый раз в саду мы видели лису, – сказала она, подняв на отца любопытный взгляд.
Генрих усмехнулся:
– И где же она теперь?
– Не знаю. Наверное, убежала. Но садовник сказал, что это хороший знак.
Король поднял брови:
– Хороший? С каких это пор лисы – добрый знак?
Елизавета чуть покраснела, но не отвела взгляда:
– Потому что лиса умна. Она всегда найдёт путь к своей цели.
Анита едва сдержала улыбку.
Генрих посмотрел на дочь чуть внимательнее, а затем, к удивлению Аниты, рассмеялся:
– Кто же учит тебя таким хитроумным речам, принцесса?
Елизавета пожала плечами, а затем посмотрела на мать с лёгкой улыбкой.
Анита перехватила этот взгляд и поняла, что они обе только что одержали небольшую, но важную победу.
Они продолжили прогулку, и Анита видела, что Генрих, даже если и не показывал это явно, был доволен обществом дочери.
