– Ну! – Локьё был не намерен шутить или медлить. – Этот парень был моим гостем и летел от меня. Я перекупаю контракт.
– Я... – замялся Бризо. – Я не имею претензий... Ваша кровь – моя кровь, ваш гость – мой гость, – бормотал он, вжимаясь в кресло.
Что, интересно, мог с ним сделать Локьё? Внушить, что остаток жизни Бризо будет любить только бабочек и цветочки?
– А кто хотел меня купить? – спросил я эрцога.
– Он не скажет, – пожал плечами Локьё. – Контракты составляются так, что алаец раньше сдохнет, чем откроет рот. Я могу заставить его, конечно. Может, повезёт, и в момент смерти мы ему память взломаем… – Эрцог хищно посмотрел на алайца, потянул паузу. – Но он мне ещё нужен. Так что, забудь. Тебе и так повезло. Хотя тут уже неизвестно, кому повезло больше: мне или тебе. Я пока не заинтересован в твоей кончине.
Я был уверен – эрцог знает, кто заказал мою голову алайцам. Но мне он не скажет. А выбить из него информацию невозможно.
При необходимости такие, как Локье могли полностью отключать определённые отделы мозга. Отрезанные от кровоснабжения – эти участки гибли в считаные минуты. И информация гибла вместе с ними.
В империи знали только один способ разговора с эрцогами – вскрыть череп, как консервную банку. Да и то – вскрывать нужно было максимально быстро, пока обладатель черепа не успел разрушить собственный мозг.
Бризо тем временем продолжал сереть лицом. С чего бы это?
– Я могу узнать, что всё-таки твои люди делали на Плайте? – спросил я эрцога.
Тот удивился.
– Это ещё зачем? Или тебе что-нибудь посерьёзнее бича предложить, дурак настырный?
– Просто не понимаю, – сказал я без вызова. – Зачем жечь собственную планету? Откуда здесь алайцы? Боюсь, если ты отпустишь меня, я всё равно влезу снова. Потому что я был достаточно близко от планеты. Это невыносимое ощущение, смотреть и слушать, как она кричит от ужаса. Что же вы делаете, гады?
Эрцог помолчал. Поморщился.
– А ты мог бы и сам догадаться. Раз способен чувствовать, что мешает тебе сообразить, зачем в таком деле нужны алайские корабли? Кого ещё на такое пошлёшь?
Он был прав: Бризо получал удовольствие там, где я страдал от одного вида гибнущей планеты.
– Но зачем? – настаивал я.
– Ладно. Только в общих чертах. Примерно то, что знает Бризо – и ты убираешься отсюда!
– Смотря что я узнаю.
– Ты с кем торгуешься, мальчишка!
Эрцог поднялся и уставился теперь уже на меня.
Но вызова я не принял. Расфокусировал взгляд и ушёл за него. Потом и вообще опустил голову, чтобы не смотреть на Локьё. Я тоже ощущал, что нам не время сейчас ссориться.
Не знаю, о чём думал эрцог, но и он – посопел-посопел и уселся на своё место.
– Вообще-то, капитан себе не начальник, – напомнил я миролюбиво. – Прикажут убираться, может, и уберусь.
– Ладно, Хэд с тобой, – выдохнул эрцог. – Когда ты ещё не родился, мы воевали с хаттами, ты в курсе?
Я кивнул. Историю войн я знал гораздо лучше истории цивилизации.
– Помнишь, в чём состояла проблема? Хатты были довольно странными гибридами машин и живой плоти. И если в космосе подбитый корабль не давал шансов ни нам, ни им, то на своих планетах оборону они занимали намертво. Тогда мы взялись за разработку биологического оружия. Этакой помеси вирусов и бактерий, которые разрушающе действовали бы и на механические части хаттов и на их живую плоть. Был создан жуткий и очень агрессивный технобиологический гибрид. Борусы. Технология производства борусов хранилась в строжайшей тайне. В дэпы ничего не попало, но, учитывая неисповедимость путей разведки, твои старшие друзья могут знать кое-что.
