– Я – нет.
– Вижу. После войны заводы-лаборатории, производившие борусы, были законсервированы. Но не всех это устраивало. Недавно я узнал, что получено разрешение на расконсервацию. По стечению обстоятельств, производство велось именно здесь, на Плайте. Тогда она была почти не заселена. Теперь тебе всё понятно?
– И вы стали играть против своих?
– Я был среди тех, кто применял биологическое оружие против хаттов. А эти, зеленомордые, просто не знают, с чем имеют дело. Начинка борусов, переориентированная на гуманоидов, вызовет такие последствия, что мало не покажется никому. Доволен? Понял, что натворил?
– Из-за меня вы уничтожили не все заводы?
– Именно. И времени всё меньше. А алайский корабль у меня остался только один.
– Но если планета не справится с последствиями ударов из космоса?
– Значит, не справится. Иногда разумнее потерять одну планету, чем двести.
– Но так нельзя! Там люди! Они не виноваты в том, что на их планете производят оружие!
– И что ты предлагаешь?
Я задумался, машинально обвёл глазами каюту и увидел, что Бризо лежит головой на столе, а изо рта у него течёт зеленоватая жидкость.
– Эрцог! – воскликнул я.
Но он и сам уже увидел, и нажал кнопку коммуникатора, вызывая медиков.
Прибежали трое наших, не алайских. Рысью. Скорее всего – из личной обслуги Локьё. Но привести Бризо в чувство они не смогли и утащили его в медблок.
– Некстати, – сказал эрцог. – Чай, йилан? Только не ври, я же слышу, что у тебя в горле скребёт. Велели не пить ничего у меня?
Я кивнул.
– Да, я хорошо переношу большинство известных ядов. Но травить тебя пока незачем. Стоило ли спасать, чтобы отравить? Ну?
– Йилан, если можно.
Эрцог сам, не вызывая никого, заварил и разлил напиток.
В горле у меня не то что пересохло – окаменело. Вся эта мерзкая история, боль, усталость…
– Я помогу, – решился я, сделав первый, самый запоминающийся глоток. – Выход должен быть. Может, мы просто не там ищем.
– Вот даже как? Пытаешься дать мне совет? А может, ты просто слишком самонадеян и молод?
Он щёлкнул по коммуникатору:
– Ну, что там у вас?
– Ничего не понимаем, мой лорд. Все анализы – в норме. Показатели крови, давление... – затараторил кто-то по-экзотиански.
Хоть я и старательно учил последнее время язык, но понимал пока плохо.
Но эрцог-то понимал.
– В какой-такой «норме» могут быть показатели крови у алайца? – раздражённо спросил он.
– В обычной норме, – ответил медик.
– В человеческой? Откройте справочник и посмотрите! – он выругался. – Ну, что у вас там за нормы?
– Ннн-е алайские, – проблеял медик. – У него совершенно обычные показатели...
– Так оттого у него и пена изо рта повалила, айтэ ри Энима!
– Кровь, – осенило меня. – Он пробовал мою кровь и отравился. Я, выходит, сам по себе для алайца – биологическое оружие.
– Сияние? – понимающе спросил эрцог. – Забавно.
– Как я понял, эйниты с микробиологией дружат.
– Возможно. Но времени в обрез. Сюда идут наши корабли со спецмиссией, связанной с расконсервацией заводов. Формально я уже должен был доложить, что имперцы вероломно напали на планету и уничтожили достояние Содружества, а на деле…
– Так ведь я же и напал, – перебил я его. – Дай мне алайский корабль? Что-нибудь придумаем. Сколько там осталось целей?
– Восемь.
– Иначе, как из космоса, уничтожить их можно?
– Раньше не получалось. Нужна очень высокая температура и полный охват по площади. Если борусы попадут в воздух – пиши пропало. Они ещё и мутируют в условиях высоких температур.
