– Гензель и Гретель. – С усмешкой рассеянно пробормотал Егор.
– Что-что? – Паутина сладких вкрадчивых слов оборвалась.
– Да нет. Ничего. Я вас перебил, кажется.
– А разве я что-то говорила? – Старуха вытаращилась на Егора. Красноватые близорукие глаза округлились.
Растерявшись, Егор переглянулся с ней. Старуха заколыхалась от смеха. Натянуто улыбнувшись, Егор отвел глаза от старухи.
Над диваном рядом с «Утром в сосновом бору» висела черно-белая фотография человека похожего на героя фильмов нуар. Под темно-серой шляпой квадратился лоб. А под ним чернели густые брови домиком. В углу полных губ торчала сигарета
– Это он. – Старуха с грустным благоговением вскинула взгляд на шляпу. – Мужчина был обаятельный. Душевный. Страстный. Женщины любили его. Так и липли. Так и вешались на шею. А он увлекался ими. Но рано или поздно возвращался ко мне. Говорил, что жизнь не мила без моей кулебяки. Не той, что на этом столе. Я про другую… Ну, ты понял. – Старуха многозначительно посмотрела на Егора и осклабилась
Невольно представив ее в костюме Евы, Егор внутренне содрогнулся, побледнел. Замутило. Подобру-поздорову надо смываться.
– Что? Воображение расшалилось? – Насмешливые в красных прожилках глаза впились в Егора.
– Да нет. – Поежившись, буркнул он и вгляделся в фотопортрет. – Он похож на какого-то актера.
– Может на клоуна? – В раздражении вскинулась старуха.
– А чем он занимался?
– Он держал ресторан «У Саши». А когда появились черноглазы, все пошло прахом. Сашенька запил. Финансы запели романсы. Он совсем отчаялся и скис. Впал в уныние и ничтожество. От него остались одни руины. И вот он продал душу, наглотался снаксов, нажрался водки и повесился.
– Повесился?!
– Прямо здесь. – Старуха посмотрела на настенный карниз и вздохнула. – Отсюда и удрал на тот свет.
За зашторенным окном зажужжал летающий «глаз».
– Прячься. – Прошипела старуха. Егор на корточках нырнул под стол. – Улетел.
Выныривая из-под стола, Егор ударился о его край. Тот сердито звякнул посудой и столовыми приборами. Морщась, Егор потер затылок.
– Разлетался тут. – Проворчала старуха. Мешает спокойно поесть.
В комнату вошла Настя и стала вопросительно взглядывать то на Егора, то на старуху:
– Я что-то пропустила?
– Чего так долго? – С досадой сказал Егор и провел ладонью по затылку.
– Носик пудрила. А что? – Настя виновато улыбнулась.
– Да у тебя выходит не нос, а хобот какой-то.
– Дурак. Это у тебя хобот. – Резко ответила Настя и уставилась на стол.
– Успокойтесь. Самый красивый хрюндель у меня. Весело встряла старуха.
Да ну хватит вам… Вот это стол! Сколько всяких вкусняшек. – Восторженно проговорила Настя. – Прям глаза разбегаются. Чего тут только нет.
– Тебя. – Расплылась старуха в кривой улыбке. – Угощайся.
Настя села на диван:
– Это ведь пончики?
– Они самые.
– Обожаю. – Настя схватила густой посыпанный сахарной пудрой воздушный пончик. – Мм… О Боже. Как вкусно.
– А с кедровым чаем еще вкуснее. Он особенный пряный. Сашенька запивал им кулябку. – Старуха вскинула глаза на фотографию шляпы. И вздохнула. – Тебе же покрепче? – Старуха бросила взгляд на Настю.
Настя с набитым ртом промычала и кивнула. Держа в правой руке заварочный фарфоровый чайник, а в левой руке электрический металлический чайник с кипятком, старуха мигом наполнила чашку.
Настя попробовала и сказала:
– Очень.
– Еще бы. – Старуха пожирала глазами Настю, которая уплетала второй пончик.
