Посвящение Исиды. Том первый. Эта книга о дежавю, о потопе, о посвящении - страница 39

Только ПЕРВОЕ время сестра сидела дома, потом она опять стала заходить к Светке-соседке и стала задерживаться у неё дома, но не так долго, как она это прежде себе позволяла. К концу лета она вышла замуж и оставила нас.

Чтобы ЗАКРЫТЬСЯ в нашем «ковчеге», у нас ушло почти ДВА года. Неужели у Ноя на это могло уйти меньше времени? Неужели ни одна ДЫРЯВАЯ душа не стала мешать ему СДЕЛАТЬ это?

8. Мне снились страшные сны. То ли из-за того, что дом был РАЗДЕЛЁН на ДВЕ части внутренней перегородкой, то ли из-за того, что мы перезимовали в одной его части, то ли из-за того, что то одного НЕ ХВАТАЛО, то другого, мне часто снилось, что купленный дом не принадлежал нам ПОЛНОСТЬЮ. То мне снилось, что я купил только полдома. То мне снилось, что ВТОРАЯ его часть была уже ОТДЕЛЬНЫМ домом и где-то на другой улице или даже в другом селе. Мне приходилось разрываться между ДВУМЯ домами, и я понимал, что у меня не получится удержать за собой ДВА дома.

Во ВТОРОЙ части дома, или во ВТОРОМ доме, часто не было ни пола, ни потолка. И дверей в проёмах могло не быть, и окон могло НЕ ХВАТАТЬ. Я часто чувствовал своё ПОЛНОЕ бессилие СДЕЛАТЬ полы, потолки, двери и окна в таком доме, и просыпался ОХВАЧЕННЫМ безысходностью и отчаянием.

Мне часто снилось, что часть крыши или вся крыша дома обвалилась, и у меня нет никакой возможности её починить. Часто снилось и то, что я с отцом опять оказывался в Армении, в полуразобранной палатке. И тогда оставалась только надежда на то, что сможем уехать. Но совсем скоро становилось ясно, что уехать на Алтай, где у нас есть дом, у нас не получиться. Мы часто оставались и без палатки, и без дома, и с пониманием, что уже НИЧЕГО не можем СДЕЛАТЬ. Я часто просыпался от ощущения какой-то лютой бесприютности ОКРУЖАВШЕГО нас мира, от ощущения нашей ПОЛНОЙ беспомощности противостоять его враждебности. И НИЧЕГО нас уже не могло спасти. Нам оставалось только пропадать. Спасения не было нигде. Мои чувства обострялись до крайности, когда я засыпал. Все тревоги и опасения набирали такую жуткую беспощадную силу, что мою грудь начинали пронизывать чудовищное отчаяние и чудовищная безысходность.

Мне снилось и то, что я выходил за границы обжитого людьми пространства по какой-то дороге, проходившей мимо островков зеленевшего леса. Эта дорога выводила меня к отвесной стене, которая высилась надо мной обрывом. Я начинал подниматься по этой отвесной стене, удивляясь своему бесстрашию. Я поднимался не по твёрдой скальной породе, а по глине, которая удерживала меня и в любую секунду могла осыпаться, не выдержав тяжести моего тела. Я поднимался вверх по отвесной стене из глины, в которую мне удавалось глубоко запускать руки. Ямки, которые оставляли мои руки, становились ОПОРАМИ для ступней моих ног. Когда я поднимался на высоту десятиэтажного дома и вставал в ПОЛНЫЙ рост на самом краю обрыва, оставаясь спиной к нему, мне становилось очень страшно из-за того, что спуститься вниз у меня уже не получиться.

Мне часто снилось, что мне опять приходится УЧИТЬСЯ в школе. И каждый раз, независимо от того, что УЧИЛСЯ ли я в ПЕРВОМ классе, или во ВТОРОМ, в пятом или десятом, ХВАТАЛО одного лишь замечания какой-нибудь