Повариха - страница 31



Даже у герцога уже все знали, кто печет такие вкусности и как меня продвинули в ученицы.

- Ох, прилетит мне, однозначно, когда главшпан вернется! И не единожды, - тоскливо думала я.

Сейчас же меня занимал только один вопрос – что случилось с Марой.

Влетела в комнату, и увидела её стоящей ко мне оголенной спиной, и чуть не выронила поднос. Там, по всей площади тела, вплоть до талии, шли кровавые полосы, вспухшие и до сих пор кровящие. Я ахнула и остановилась в дверях. Мара тот час резко обернулась:

- Закрывай двери! – махнула она рукой, увидев меня. – Помоги одеться, - скривившись от боли, сказала она и подала мне чистую рубашку.

- Надо намазать рубцы, - медленно, едва шевеля губами, прошептала я. – Больно?

Та только пожала плечами и промолчала. Я осторожно помогла ей надеть рубашку, платье, зашнуровать туго корсаж. Та прикрывала глаза от боли и закусывала губы.

- Кто так тебя? – спросила я уже когда она, поблагодарив, присела за стол, чтобы перекусить. – За что?

Мара помолчала, потом начала свой рассказ.

- Я живу тут недалеко от замка, в деревне. Там сейчас живут мои старые родители и мой маленький сын. Ему два года. Замужем не была. Родила по залету, после работы здесь. Помнишь, я тебе говорила, что может случиться с молодыми девушками, если будешь заниматься такой практикой. А что делать? Старики слабые, я у них одна, все остальные их дети и мои братья-сестры умерили один за другим в страшный моровой год уже давно. Потом, на старость лет родили меня. Им уже много лет и я теперь содержу их одна. А тут еще и мальца прижила. От кого – не знаю. Да и к чему теперь вспоминать, - махнула она рукой и скривилась. – Тогда было весело и казалось, что меня-то такая судьба обойдет стороной. Но как видишь не обошла. Убирать плод не захотела. Жалко было ребенка, да и родители уговорили оставить. Обещали помочь. Вот теперь я и вкалываю на любой работе, лишь какую копейку домой унести. А то, что спина у меня в рубцах, то пройдет. Такой вот попался клиент в замке. Сволочь! Ему хотелось этого. Извращенец! Зато заплатил хорошо, аж, золотой дал. Теперь я смогу быть спокойна за своих – они не будут испытывать нужду. Им надолго хватит. Да еще я им таскаю, в свой выходной, какую ни есть пищу из кухни. Брызла ворчит, но девчонки дают, понимая мое положение.

Я сидела и слушала затаив дыхание, глядя во все глаза. Теперь понимала её тот самый взгляд в первый день нашего знакомства – она мне и завидовала и жалела мою юность и мою наивность. Теперь, после рассказа, я вдруг оценила её поступок, когда она мне ссудила из своих денег, заработанных и таким путем. Это какое надо было иметь сердце, чтобы отдавать последнее! Я аж, заплакала.

- Ну-ну! – погладила она мою руку. – Перестань! Ты мне как младшая сестренка, которой у меня и не была. Разве я могла тебе об этом рассказать! Но раз уж получилось, так должна знать и мой пример всегда помнить.

Я кивнула и тут же полезла к себе в комод за своими деньгами. Попыталась ей вручить, но та оттолкнула руку:

- Этого еще не хватало! – проворчала она. – Я давала тебе от души, а не взаймы! Убери! Обидишь!

Я растерянно смотрела на нее и слезы сами катились из глаз. Она приобняла меня и вытерла щеки.

- Не реви, сестренка! – улыбалась она, глядя мне в глаза. – Какие наши годы! Все будет хорошо! Ладно, я пошла. Сегодня еще бегать и бегать.

- Подожди! – прихватила я её за руку. – Я сейчас!