Повороты судьбы и произвол. 1905—1927 годы - страница 28

* Поалей-сионисты – члены еврейских организаций Поалей Цион

(Рабочие Сиона), возникших в России в 1901 г. и пытавшихся совместить идеи социализма с сионизмом.

Матус Канин придерживался чисто марксистской позиции. Он считал, что национальный вопрос вообще и еврейский в частности будет решен после победы пролетарской революции в России, а затем в Европе. По его мнению, революция коренным образом изменит производственные и экономические отношения и решит социальные проблемы общества, в связи с чем постепенно исчезнет национальная проблема. А евреи ассимилируются среди тех народов, где они живут. Идею создания где-либо еврейского национального очага считал пустой фантазией. Совсем иной была позиция Шлионского. Он принимал экономическую теорию Маркса, но полностью отрицал узкую классовость, партийность, идею пролетарской диктатуры и какую-либо связь между производственно-экономическими отношениями и национальным вопросом. Он ссылался на многочисленные примеры из истории и доказывал, что только после создания в Палестине национального еврейского очага евреи смогут добиться всеобщего признания и обретут истинное равенство с другими народами, что только там евреи смогут проявить свои способности и обретут человеческое достоинство. Уже тогда Шлионский сказал, что думает о переезде в Палестину. Я рассказал ему о еврейском погроме в Александровске, проходившем на моих глазах. C того давнего времени меня волновал вопрос: как могут одни люди с какой-то особой злобой набрасываться на других людей, бить их и даже убивать только за то, что те евреи. До сих пор мне никто не мог объяснить причин этой дикости. Муля Шлионский начал постепенно просвещать меня в этом чрезвычайно сложном вопросе, не разрешенном человечеством уже много веков. Он рассказывал об истории еврейского народа, древних еврейских царствах, царях Давиде и Соломоне, о еврейской религии, об антисемитизме и борьбе евреев за возрождение еврейского государства, о Теодоре Герцле и сионистских конгрессах. В то время я еще очень плохо разбирался в этой проблеме…

Город Екатеринослав. Работаю в парикмахерских. «Зайцем» проскакиваю в оперный театр, слушаю Федора Шаляпина. Обстановка в стране в 1916 году.

Я вполне осознавал, что начинаю совершенно новую жизнь, без родительской заботы и советов близких мне людей, умудренных жизнью, и что я еще неуч, довольно темный человек, хотя уже и прочитал много книг. Отрезок моей жизни, который я описываю в этом разделе воспоминаний, совпал с началом очень сложного процесса в истории России. По существу, те процессы, которые протекали в те годы в России, предопределили и Февральскую революцию, и Октябрьский переворот, и Гражданскую войну. В этот период практически все слои общества жаждали кардинальных и скорейших перемен. Но каждая из многочисленных политических партий и групп бескомпромиссно предлагала свой путь выхода из тупика. Вот в такой очень напряженной обстановке я, провинциальный юноша, окунулся в жизнь большого города.

Меня приютили моя сестра Цецилия и ее муж Абрам Хармац. С Абрамом у меня сложились очень хорошие отношения, он старался как-то облегчить мне жизнь в новых условиях. Абрам Хармац был человеком с ясной головой, большой душой, высокими нравственными принципами, боготворил образованных и интеллигентных людей, постоянно говорил, что я должен учиться. Жизнь у него складывалась тяжело, но он вырастил семерых детей, трое из них были участниками войны с фашистской Германией. Старший сын, полковник-танкист, сгорел в танке под Киевом, другой прошел всю войну, командуя артиллерийским полком, дочь была в партизанском отряде.