Нужно срочно выбираться отсюда. Раз Уиндэм собирается задержаться, Мэри здесь делать нечего. Где там тот клочок бумаги с номером Джонатана? Возможно, он согласится за определенную сумму высунуться из дома и приехать за ней. Мэри на это очень надеялась.
Подхватив тарелку с тостами и чашку, она неслышно вышла из кухни. Стараясь не наступать на скрипучие половицы, направилась в сторону лестницы, но проходя мимо приоткрытой двери гостиной, задержалась и немного просунула голову внутрь. Её новообретенный родственник лежал на диване, согнув ногу в колене и забросив руку за голову, и что-то читал в экране мобильного. Он успел отбросить полотенце и надеть джинсы, но верхняя часть рельефного тела была всё такой же обнаженной. В его небрежной позе чувствовались грация и сила. Рэннальф не был огромным качком, не вылезающим из зала, но обладал гибкостью и подвижностью. На него хотелось смотреть. Очень хотелось.
Осознание последнего факта заставило Мэри отшатнуться от двери и броситься вверх по лестнице настолько быстро, насколько позволяла чашка с горячим кофе в руках. Закрыв дверь спальни на задвижку, она поставила завтрак на тумбу, легла на кровать и бездумно уставилась в потолок с серыми потёками. Спасти её мог только Джонатан.
Джонатан отказался надеть резиновые сапоги и броситься спасать даму. Никакие доводы не заставили его это сделать. В ответ на все мольбы он отвечал, что не рискнёт гнать свою старушку по скользкой грязи в такой дождь. В принципе, он был прав, Мэри понимала это. Поэтому ей оставалось только метаться по комнате и поглядывать на дверь.
Ужасная, ужасная ситуация! Мэри хорошо представляла, как сейчас смеются все Тейлоры и Уиндэмы. А всё-таки интересно, кто из компании был организатором этого предприятия. Мэри так и не позвонила никому из семьи, не отчиталась о своём прибытии. Наверное, пришло время это сделать.
Брат снял трубку сразу. Удивительно, учитывая, что он профессионал в игнорировании телефонных звонков и сообщений.
— Не начинай орать, я здесь ни при чём, — на одном дыхании выпалил Шейн, не дав ей даже поздороваться.
— Значит, это всё твоя жена, — ответила Мэри, сидя в кровати и потягивая кофе.
— Мистраль тоже, в общем-то, второстепенный персонаж, — ответил Шейн. Мэри представила, как брат в этот момент почесывает затылок.
— Тогда кто?
— Угадай.
— Теряюсь в догадках.
— Бабушке всегда нравился Ральф…
Рука дрогнула, несколько капель кофе выплеснулось на одеяло.
— Шутишь! – почти прокричала Мэри.
— Не-а, – в трубке послышалось клацание клавиатуры. — Она обожает его глаза. Говорит, в них есть искра. Не знаю, что это значит, но все претензии выставляй бабуле. Мистраль выступила обычным посредником. А сейчас я пишу главу, и ты меня отвлекаешь. Не убей его там ненароком.
На этих словах вызов прервался, и Мэри отшвырнута телефон на подушку. Итак, бабушка. Во всём виновата бабушка. Если бы это был кто-то другой, Мэри смогла бы отомстить, но бабушке мстить нельзя. Сама бабуля знала о своей неприкосновенности, иначе никогда не устроила бы такой аттракцион.
Мэри ковыряла пальцем пятно от кофе на одеяле и думала, как пережить сегодняшний день. Она так рассчитывала на то, что Рэннальф уедет! А теперь придётся передвигаться мелкими перебежками, чтобы не стать жертвой его мести. В том, что он будет мстить за душ, Мэри не сомневалась. Она опустила взгляд в чашку с остывшим кофе и обнаружила одну впитавшуюся каплю на манжете фланелевой пижамы точно в том месте, где у кошачьей морды был глаз. Что ж, пижама станет её лучшим другом на сегодня. Если нужно провести день в одном доме с Ральфом Уиндэмом, она не станет вылезать из комнаты без острой нужды. А завтра будет новый день, и хорошо бы этот чёртов дождь прекратился.
