— Кара! Пойдём! Ты мне обещала петушка… Кара!
— Да, хорошо, идём.
Ноги казались мне непослушными и очень мягкими. Ступая вслед за Олавом, я, наконец, разглядела то, что повесил мне на шею Орм: тонкая каменная пластинка на кожаном плетёном шнурке. Камень был явно драгоценным. Молочно-белый, он переливался лазоревым и перламутровым цветом, маня тонкой желтизной и блестящими пламенными потёками. Камень на ощупь был прохладным и очень гладким, без малейшего скола или щербинки.
Теребя шнурок, я всё думала о том, что слышала. Олав отпустил мою руку и радостно заулюлюкал возле лавки со сладостями. Я, как в дурмане, подняла лишь голову и посмотрела на брата.
— Олав!
Сделала неровный шаг и врезалась в кого-то, раздраженно ойкнув. Хмурясь и морщась, приглядывала за Олавом.
— Здравствуй, Кара. На ловца и зверь бежит?
Хорк довольно осклабился, хватая меня за руку.
— Что, отдарок выбираешь? И кому ты такую красоту дарить будешь? Неужели мне? — щеки коснулись влажные холодные губы. Будто об рыбу потёрлась. — Кара…
Хорк попытался поцеловать меня ещё раз, но мне едва ли не чудилась вонь тухлой рыбы. Поежившись, отступила назад. Парень продолжал стискивать мою руку, не желая отпускать. Уже даже глаза прикрыл и губы вытянул.
Звонкий шлепок вызвал смех у окружающих: очень уж вкусную и смачную оплеуху получил Хорк. Он даже позеленел от злости.
— Что? Эйгилю отдарочек готовишь? — Хорк попытался вновь схватить меня, но я юрко извернулась, оставив назойливого женишка ни с чем. — Всё равно моей будешь! Слышишь? И Эйгилю твоему не поздоровится.
Но эти пустые угрозы я выслушивала вдали от Хорка. На людях он пытался хорохорится и держаться, хотя я по его глазам видела, как ему хотелось броситься за мной. Не сдержавшись, показала язык Хорку под очередной яркий всплеск смеха.
— Не ищи беды, Кара! Она сама тебя отыщет.
Но эти пустые слова я уже не слушала. Мы с Олавом выбирали вкусных сладких петушков.
К тому же, меня больше заботили те странные несказанные слова, которых и не было, чем бахвальство зарвавшегося Хорка.
Шумные песни звоном летели над деревней. Все от мала до велика высыпали на улицы. Всюду сияли магией светильники и фонари, а вдоль дороги, ведущей к лесу, разожгли десятки маленьких костров. Впереди, у самой тёмной кромки, где начиналось поле, стремительно убегавшее к высоким деревьям, горел самый большой огонь. Перепрыгнув через него, мы бы дали начало самой безумной и дикой ночи в году.
Вальская ночь!
Мама рассказывала мне о ней, когда я слишком внимательно и завороженно смотрела за радостными девушками легко и непринуждённо перелетающими через высокое пламя. Мне даже казалось тогда, что огонь нетерпеливо тянулась к их босым пяткам и длинным полам рубашек.
Вальская ночь.
Когда-то давно, когда мир только родился и боги ещё ходили среди людей, юная Валла влюбилась в прекрасного юношу. Тот был из бедной семьи, а девушка из богатого и знатного рода. Но Валлу это не остановило. Они так сильно любили друг друга, что решили пожениться вопреки всему. Но родители Валлы были против и обманом вынудили девушку согласиться на брак с нелюбимым человеком.
Тогда Валла задумала страшное: расстаться с жизнью, чтобы сохранить себя и свою любовь. Ночью она вышла к тёмному пруду, окружённому старыми плакучими ивами. Посмотрев в пруд, Валла увидела свое отражение в серебристом луче луны, расплывшемся на спокойной глади воды. Ей стало жаль своего любимого, что она оставляет его так. Но и жить в нелюбви, в клетке из самых мрачных чувств тоже не хотела. Долго думала Валла, долго бродила по берегу, печально взирая на тонкие ветви ив, колыхающиеся на ветру.
