Наутро прямо распирало с кем-то поделиться, однако, кроме мирно сопевших в корзинке ежат, в доме никого не было. Поэтому, кое-как успокоившись, выкупавшись в речке и приведя мысли в порядок, поняла, что сильно распространяться не буду. Нечего тут. Однако Григорий Любомирович, старый жук, все же сообразил. Что ж… опыт не пропьешь. Порой, кстати, я поражалась собственной реакции. Ведь даже сплетничала об этом с одногруппницами, да и подружками со старших курсов: хихиканье, румянец и «большая тайна». А тут тебе ни смущения, ни тайны… Хм, вот неправильная я какая-то.
— Понятно, — коротко обронила я. — Будем терпеть.
Григорий Любомирович только усмехнулся:
— Может, мороженого?
Ишь, заботливый какой! Да я уже скоро как холодильник стану! Всю дорогу лопала это мороженое.
— Лучше котлету, — буркнула я, — по-киевски.
— Любой каприз, — промурлыкал он и, на этот раз перехватив мой локоть так, чтоб точно не надумала свернуть куда-то в сторону, повел за собой.
Зная, что лучше не спорить, я поплелась за ним. Накормят — спасибо. Остальное все же мелочи, особенно, когда есть и впрямь ну о-о-о-очень хочется.
Вокруг по-прежнему шумел и шептал огромный Киев, рассказывая истории о всех магах, когда-либо ступавших по этим улицам. Ветер подхватывал тысячи шепотков, разносил над покатыми крышами домов и сияющими куполами церквей, завораживая сказкой. Старинной, но все еще живой.
***
Костры в человеческий рост горели все ярче и ярче. Воздух звенел от хохота, залихватских криков и нестройного хора, распевающего: «Червону руту нэ шукай вечорамы». Голова шла кругом, сердце колотилось, как у нашкодившей девчонки, которая вдруг, ослушавшись строгого наказа мамы, ночью удрала на дискотеку.
Их было море — живое, взбудораженное, непрестанно гомонящее. Ведьмовская энергия била пурпурным ключом, фиолетово-черные всполохи злыдневской волшбы разлетались вокруг. Больше всего хотелось взбежать на самую вершину и с диким визгом броситься вниз. Пьяный, какой-то нездоровый кураж бился в венах, гонял ставшую жидким огнем кровь.
Четверка чертенят со счастливым визгом каталась на молодом месяце. Периодически кто-то из них падал прямо на голову кому-то из веселившихся. Тогда летуна подхватывало множество рук и с громкими воплями закидывало назад. Больше всех, кстати, вопил летевший чертенок. Таким образом давая понять, что карусели удались.
Передо мной с громким улюлюканием опустилась ведьма с красно-рыжими волосами. Подмигнула, стукнула древком метлы о землю. Меня обдало жаром и сладким земляничным запахом. Земля вдруг с грохотом разверзлась, на свет показалось два скелета. Я невольно шарахнулась в сторону. Хорошо, хоть не заорала — Васька такие фокусы уж мне несколько раз демонстрировал. Один из скелетов взял ведьмину метлу и галантно предложил руку. Второй подхватил красавицу под локоток. Вся компания, довольно похихикивая, двинулась к высеченным из дерева образам древних богов, угрюмо взиравших на происходящее.
— Смотри, осторожно тут, — прошептал знакомый голос.
Ойкнув от неожиданности, я чуть не подпрыгнула. Мигом скинув покров невидимости, рядом оказался Григорий Любомирович.
— В сомнительные места лучше не лезть. Пока тут еще относительно тихо, но позже станет жарко и опасно. Помни, зачем мы тут.
— Помню, как же, — буркнула я, уставившись на носки своих босоножек.
Да уж, ситуация еще та. Чугайстрин-старший будет здесь официально представлять меня как свою будущую жену. Чтобы увидеть реакцию прибывших. Кто-то обязательно проколется. Точнее, не кто-то, а…
