— А тебя поселили с женщиной? — осторожно спросил Кирилл, явно верно истолковав мое замешательство.
— Именно, — кивнул я, — даже хуже, со злыдней.
Он вздернул бровь, переваривая услышанное.
— Черт знает что, — пробормотал Громов, — никогда такого не видел. Разве ж… — Он резко смолк и прислушался. — Что это?
Откуда-то слева долетел слабый стон. А может, и просто ветер. Голос явно нечеловеческий, но и на зверя не похоже. Сколько не вслушивался, больше ничего не разобрал.
— Кстати, что это за место? — спросил я, отгоняя нехорошие предчувствия.
Кирилл зябко передернул плечами:
— Да кто уж разберет. Напитано мольфарской силой — и то славно. Я когда по Лысогорью пошастал, так понял, что мы можем создать пространственный отрезок, которому никто не сможет навредить. Только место будет почти мертвым, мольфарская сила вымораживает многое. Наверно, ты и сам почувствовал, что аура тут пустая.
— Заметил, — кивнул я, выпустил дым и легонько закрутил его пальцами. Дым завис в воздухе, потом запульсировал. Внутри появилось продолговатое перламутровое семечко, миг — второе. Раздалось раскатистое урчание. Дым повисел в воздухе, а потом резко развернулся и уселся дымным котом мне на колени.
Кирилл тихо засмеялся:
— Молодец, я как-то не додумался так сделать. Да и поначалу совсем сил не было. Я ж из универа почти сбежал. Только на Таню успел охранку дополнительную кинуть. А потом весточку через Трамвайщика посылал.
Я поморщился:
— Эта вредина, которая катается на трамвае по невидимым путям?
Кот на моих коленях успокаивающе заурчал и потерся головой о мою руку. Я почесал его между ушками, которые слабо удерживали материальную форму, и дымились, словно только что погашенные угольки. Перламутровые глаза довольно прикрылись.
— Он самый, — улыбнулся Кирилл, — собиратель грез. Трамваев по Полтаве давно не ходит, а какой-то чудак загадал Городовому, чтобы трамвайчик никогда не исчез. Вот и исполнили.
Кот вытянул лапу и потрогал коготками колено Кирилла, словно одобряя его рассказ. Тот рассмеялся и погладил ее.
— Через него потом и передал весточку, — вздохнул он, — но пришлось почти сразу же уехать в Киев. Родни у меня нет, надо было срочно искать работу. И знаешь, нашел. Правда, в обычной школе, читать историю. Но выйти туда так и не смог — пришло письмо от Вия…
— От кого? — не поверил я своим ушам. Чтобы этот хмырь рассылал почту выгнанным работникам? Какая трогательная забота, да только явно это не про ректора ПНУМа.
Кирилл криво усмехнулся:
— Ага, ты сразу сообразил. А я, дурак влюбленный, решил, что Вий передумал. Мозги напрочь отключились просто. Еще и посмотрел: стоит герб университета, обрадовался. Хотя, конечно, подозрения закрались, но… не до них было.
— А что в письме написали-то? — поинтересовался я.
Где-то вновь раздался призрачный стон, но еще слабее прежнего. Кирилл не обратил внимания и продолжил рассказ:
— Писали, что Танька вляпалась в неприятности, на нее открыли охоту дражайшие родственнички. И мне нужно поскорее вернуться. Письмо потом в гадюку превратилось и резво уползло. Я только оторопел, помянул Вия парой слов, как вдруг перед глазами потемнело, и рухнул без сознания.
— М-да-а-а-а, — протянул я, — родня у нее еще та. Приятного мало.
Деревья зашумели, раскачиваемые ветром. Кот недовольно дернул ухом и принялся топтаться у меня на коленях. — А дальше как? Очнулся уже здесь?
