— Все, Чугайстрин, — похлопал меня по плечу Кирилл, — теперь от тебя ни одна барышня не сбежит.
Я задумчиво уставился на валявшийся под ногами посох:
— Только ли барышня? Знаешь, это у западных народов имеется трудовое разделение: суккубы и инкубы. А наши работают на любом поле деятельности, знаешь ли.
Кирилл мигом посерьезнел:
— Бесполезно, на меня прыстрастничьи флюиды не действуют.
Я хмыкнул:
— Это мы посмотрим. Кстати, сам-то как? Сильно тебя приложило?
Кирилл неуверенно потер плечо и чуть поморщился. Потом дошел до поваленного прямо на берегу озера дерева и уселся на него.
— Не очень, — тихо произнес он, — просто озверел, когда сообразил, что ему влюбленный попался. Занятые душу и сердце не выпьешь никак. Вот он и взбесился.
Я плюхнулся рядом и зябко передернул плечами. Холодает, однако. Надо либо топать в дом, либо придумать, где можно еще устроить… членовредительство. А еще бы неплохо разобраться с посохом: что за артефакт и чем грозит его применение.
Кирилл нахмурился и с самым невозмутимым выражением лица отсел подальше.
— Да ладно тебе… — начал было я, но он резко поднял руку, призывая к молчанию. Пришлось тут же насторожиться, а то за болтовней опять не заметим, как к нам подкрадывается какая-то пакость.
— Знаешь, — тихо произнес он. — Чем больше я смотрю на эту штуку, тем яснее понимаю, что это не только мольфарский посох.
Я нахмурился:
— Да ну… Как бы я им овладел, если б он был иным?
Кирилл не стал спорить, но такое объяснение его явно не устраивало. Видно было, хотел потянуться к нему, но раздумал. Потом тяжко вздохнул:
— Ты как про инкубов с суккубами сказал, так вдруг пришла мысль… Бредовая, конечно, но…
— Какая? — насторожился я и тут же предупредил: — Будешь таинственно молчать — макну в озеро.
— Зачем это? — оторопел он.
— Таинственность смыть, — с каменным лицом сообщил я. — Выкладывай.
Кирилла мое заявление однозначно не порадовало, он скривился, словно съел лимон, однако все же произнес:
— Следы злыдня.
Я молча ожидал разъяснений, однако Кирилл словно ушел в себя. Пришлось даже тронуть за плечо. Он вздрогнул, будто глубоко задумался.
— Так вот, — тихо продолжил, не глядя на меня, — понимаешь, они не чистые. Они будто к чему-то подвязаны.
Такая идея мне совсем не понравилась. Злыдневская сущность — вещица коварная. Может пакостить, не только основываясь на своей магии, но и высасывать энергетику из других. Например, наложит опытный злыдень заклятье на юную ведьму и будет тянуть с нее силы. И если только более грамотный товарищ не поможет ей — недалеко и до беды. Самое мерзкое, что никто, кроме злыдней, такими возможностями не владеет.
— Это плохо, — резюмировал я, прикрывая глаза и пытаясь сосредоточиться. Тишина, ничего. Только ветер шумел в кронах деревьев. На миг накатила паника: вдруг, ударив злыдня заклятием, я растратил огромную силу и теперь ждать восстановления долго и нудно?
— Да не так, — неожиданно раздраженно бросил Кирилл и ухватил меня за запястье. Мышцы вдруг скрутило, я охнул, по телу вмиг разлился жар. Перед глазами полыхнул ослепительный свет, голова пошла кругом.
— Дыши глубже, мольфар, — сквозь гудение в ушах донесся голос Громова, — тоже мне… преподаватель.
Надо бы обидеться, но я только разозлился. Сила, хлынувшая из Громова, была явно приобретенной где-то на стороне. Не может мольфар его возраста иметь такой огромный потенциал. Глубоко вздохнул, кое-как удалось вернуть прежнее состояние. Глаза Кирилла на миг вспыхнули пурпуром, казалось, еще секунда — и полетят в разные стороны молнии. Стоп. Пурпур, это же…
