– Бросай! – заорал Ридли, а я замешкалась.
И тут же запахло паленым, а кожу ладони начало зверски жечь. Я зарычала и швырнула мяч вперед, почти не глядя. Шеффилд среагировал быстро, подхватил и перенаправил его в нужное место. Стена загудела, отзываясь на касание.
– С твоей передачи, Харпер! – улыбаясь, подскочил Ридли.
– Скорее вопреки, – ворчливо заметил Шеффилд, но расслабляться было рано, игра не прерывалась, и к нам снова летел жгущийся комок магии.
Я продолжила пробираться к стене. С обороной центральной части парни успешно справлялись сами. Встав рядом в одной из пирамид, я прикинула, насколько могу подпрыгнуть вверх, оттолкнувшись от нее. Выходило довольно перспективно. Ну, в теории.
А вот на практике мне не удалось это выяснить, потому что парни пропустили шар. Он летел и словно даже разгорался по мере приближения к стене.
И весь мой план тоже летел – но в сторону фиаско, потому что траектория вообще не позволяла снять цель, оттолкнувшись от пирамиды.
Время замедлилось.
Безумная идея прострелила мозг, а за ней мысль “только бы не выпустить крылья”. Я что было мочи рванула к стене, толкнулась левой ногой о снег рядом с ней, мощным прыжком запуская тело вверх, вторым шагом я бежала уже вертикали. Я взмыла в воздух, выгибаясь в спине и закидывая голову. Вытянутая вперед правая рука была уже почти на нужной траектории. Лишь бы побороть инстинкт.
Крылья – это страховка на крайний случай. Если выбор встанет между сломать шею и подхватить себя крылом, то я выберу позор в глазах общестенности, но не скорбный путь в сторону погоста. Но, конечно, не хотелось бы выглядеть слабком и трусом.
«В самом аварийном варианте я их позволю им вылететь» – разрешила я себе, поэтому презрела притяжение земли, распластавшись над ней, вытянувшись в струну.
Шар ударил ровно в центр ладони, я отправила его назад, неловко и недалёко, но надеясь, что этого хватит.
Крылья успели бы меня подхватить, но я усилием воли заставила их остаться в спине. На нее же я и приземлилась. Весь воздух разом покинул легкие. Боль взметнулась, расплескавшись по телу, отдалась в голове гулким звоном. И лишь спустя несколько мгновений я поняла, что это гудит стена противников.
– Жив? – раздался над головой голос Ридли.
Я открыла глаза и увидела не только его, но еще и Алекса. Оба стояли надо мной, разглядывая, впрочем, без особой заботы. Они никуда не торопились, значит, игру приостановили.
– Что ж так жестко-то у вас на поле, а? – спросила я, приправив вопрос крепким словцом.
– Это тебя Гром учил ругаться? – спросил Алекс.
– Нет, деревенский кузнец, – сообщила я, начиная аккуратно вставать.
– Я думал, ты из благородных, – заметил бывший жених.
– Из благородных, – сдерживая стон, подтвердила я. – Но вокруг Грозового Хребта, кроме меня, таких больше не водилось. Пришлось перенимать привычки местных, а то без речевых оборотов меня там вообще никто не понимал.
– Ловкий маневр ты провернул, Харпер, – похвалил меня Ридли.
– Ловкий, – ту же откликнулся Алекс. – Но одноразовый игрок – это для команды слишком роскошно. Намерен выпадать посредине игры – лучше не начинай.
Я мрачно на него посмотрела, но оправдываться даже не думала.
– Ладно, – подвел итог парень. – Если хочешь пробовать играть, приходи. Без гарантий. Без обещаний места в команде. Раздобудь клешню и на следующей тренировке еще разок на тебя посмотрим. Может, на что-то и сгодишься.
