Ты, Виктор, что ли? Ну, привет!
– А ты, сестренки муж, Бориска!
Да ты ли этой, мой земляк?
В приветствии раскланиваюсь низко,
Как настоящий сибиряк!
Знакомый клён ветвями машет,
Земля тепло дыханьем льёт,
И старый пёс вприсядку пляшет
И 'честь' по форме отдаёт.
Шадра моя – деревня дорогая,
Рождённый вновь приют родной,
Ожившая, как лето, в цветах мая,
Стоишь красивой над рекой.
И школа, новый клуб и мастерская,
Цеха-коровники из кирпича…
В селе от края и до края
В накале лампы Ильича.
Поля в сполохах златоглавых,
Моторный лай село бодрит.
И садик граждан самых малых
Заботой Родины хранит.
Как календарь годов умело
Расправил плечи у села,
Каким приливом поле спело,
Какой силищей жизнь вела!
Я по селу шёл как впервые,
И думу думал лишь одну:
А были, были дни былые -
Село хилело и стыло в войну!
Тяжёлую повозку все тянули,
Без принужденья, не за страх
И спины надрывали, гнули,
Работая в поле в лаптях…
Сибирь – долина золотая,
Плёс обской и серебро озёр!
И никакая родина другая
Нам не соткёт былинами узор.
О, отчий край – простор безбрежный,
Простор лугов и даль полей!
Люблю тебя я пламенно и нежно,
Душой сибирской, плугарей!
Люблю горластые частушки,
Сибирских буйных петухов,
Морёный квас в большой кадушке,
Огонь в глазах у женихов.
Люблю угар навозной кучи,
Туман, клубящийся озёр;
И холодок в тени от кручи,
и бледный утренний костёр.
Какая здесь добротная рыбалка,
Торпеды-щуки начеку.
И ты в плену чутья-смекалки
Затих в кустах на берегу.
Люблю Сибирь за труд 'железный',
За хлеб, что пряностью пленит,
За ум сельчан большой и трезвый,
За дух людей, за твёрдость как гранит.
И снова путь. Далёкая дорога
Меня вперёд идти зовёт.
До новых встреч, приют истока!
Целую маму у ворот!
В. Плошкин
1971г.
г. Фрунзе
Из воспоминаний Ф.Л.Гуляева(беседа записана на видео, июль 2016г. Разговорная речь сохранена полностью)
– А помнишь, раньше в Шадре (простонародное название деревни Новообинцево) за Обью заливные луга были?
– Да, скоту надо было пастбища, корма. А раньше там травы-то были, о-го-го, чуть не в рост человека! Одно время там даже арбузы сеяли. О-о! Вот были арбузы! Здоровенные! Баржами их возили в Барнаул…
– А материного отца, моего деда Кечина, помнишь?
– Семёна Дмитриевича-то. Хорошо я его помню. Здоро-о-вый был! Я его видел в последний раз, когда Витя утонул (Виктор Кечин (1929-1938гг.), брат моей матери, утонул в реке Оби в возрасте 9 лет во время купания деревенских мальчишек)… А Витька прямо на моих глазах утонул, Мальгин Мишка виноват. Ты знал же Мальгина?
– Знал. Баба Аганя тоже говорила, что он виноват.
– Там была вымоина, вода бурлила и крутила, там расстояние-то было, господи, нырнуть и вынырнуть, я даже один раз сам попробовал нырнуть туда, там ширина была метров 15-20, не больше. Так тогда еле выбрался… Чуть не захлебнулся. Из сил выбился выбираясь. Думаю: нет, хватит пробовать. А когда Витя утонул, я тогда рыбачил в этой заводи, штанишки засучил и по колено стоял. А пескаря тогда было навалом, жирный такой пескарь, большой. Клевал один за одним. Я червя не успевал менять. А они как бежали с горы: Мальгин, потом Толька Исаков ещё был и Виктор… Вот они сразу на берегу разделись и пошёл…, а Виктор, правда, где-то вторым шёл, первым шёл Мальгин, он сразу булькнулся и стал барахтаться, ему по носу вода-то была, а Виктор, видимо, подумал, что там нормальная глубина и пошёл туда, а плавать, наверное, всё-таки не особо умел. А там так крутило здорово. Одно слово – омут. А место-то и не особо широкое было.
