– Я покупаю эту картину, – твердо сказал маркиз. – Вы продаете ее?
– Берите ее так, – просто сказал художник.
– Как? Вы отдаете это чудо бесплатно? – удивился Луи.
– За нее уже уплачено. Да что мне деньги, они мешают работать. А вы и так хотите купить у меня последнюю работу.
– Благодарю вас… О! А это кто такой? Прямо дьявол! Он кто? Испанский гранд? А? Говорили, что не приходилось писать знатных людей, а это же… черт побери, сам дьявол изумится. Да, только тепла в нем маловато. Он, как кинжал… Кто это, милейший?
– Боюсь разгневать вас.
– Это почему?
– Вы, вероятно, знаете того, кто здесь изображен.
– Впервые вижу.
– Не в том дело.
– Говорите, я обещаю, что ничего дурного не сделаю вам, если и разгневаюсь.
– Это маркиз де Куломье.
Луи не выдержал и расхохотался, как только мог, а художник робко стоял рядом и не знал, что ему делать. На полотне, действительно, не было ничего близкого с Луи. Несомненно знатный господин гордо стоял с обнаженной шпагой. Его лицо было спокойно и выражало самоуверенность. Черные волосы придавали ему что-то беспокойное и сильное, а глаза, тоже черные, живо сверкали, как лезвие клинка. Это была полная противоположность Луи. Кончив смеяться, маркиз сказал художнику:
– Нет, нет, вы не обращайте внимания. Я так. Где же вы видели маркиза де Куломье?
– Я никогда его не видел. Это лишь моя фантазия. А вы, наверное, знаете его, раз так смеетесь.
– Да, приходилось видеть.
– Я бы хотел написать его портрет.
– О, это очень сложно. Вы напишите сначала меня, а я покажу вашу работу маркизу. Уверен, он сам захочет, чтобы вы исполнили его портрет.
– Что ж, сударь, извольте.
– Но это оставим до послезавтра.
Луи взял шляпу и, надевая ее, вышел на улицу.
– Эй, сударь, постойте. Вы хотели взять портрет.
– О да, я совсем забыл.
– Позвольте узнать ваше имя, – подавая картину, сказал художник.
– Зовите меня просто – Жан, – не задумываясь, ответил юноша и вскочил в седло, – а ваше имя, любезный?
– Этьен, мое имя Этьен Дюран.
– Я запомню. А это вам за портрет маркиза, но можете оставить его себе. До встречи.
И не успел художник опомниться, как в его руке оказался луидор. Луи же выехал на дорогу.
– До свидания, сударь. Я буду рад видеть вас, – крикнул ему вслед Этьен.
Через мгновение от Луи осталось только воспоминание, а художника внезапно осенило: да ведь только что он разговаривал с маркизом де Куломье!
В считанные минуты маркиз проехал по главной улице города и оказался на площади. Городские часы пробили восемь. В этот час в центре города было шумно. Тут нарастала гомонящая толпа и каждую минуту слышались громкие аплодисменты и радостные возгласы. Луи еще издали почувствовал необычайное оживление и поторопил коня. Подъехав ближе, маркиз увидел небольшой балаган и актеров, разыгрывающих перед толпой сценки. Луи присмотрелся.
В самом центре, развалившись в креслах, сидел размалеванный молодой господин, утопающий в ленточках и кружевах. В руке он держал что-то похожее на бутерброд или пирожное и рассуждал:
– Что касается меня, то… – тут он прервал свою речь, чтобы откусить пирожное, и продолжал, – мне совершенно все равно, сколько налогов завтра свалится на голову этих бездельников. Один, два, три… какая тут разница? Они совершенно от рук отбились. Но мы их воспитаем…
«Интересно, интересно, – подумал Луи, – кого он играет?» И получил ослепительный ответ. Появился актер в одежде камердинера и доложил:
