Раза два в год мужика навещал красивый молодой парень, являвшийся то в истрепанном зипуне, то в новом щегольском платье стражника. Юношу почитали за племянника Ивана. Почитал ли сам Иван его за такового – неизвестно, но прием ему оказывал не только прохладный, но даже немного пренебрежительный, словно тот напоминал сторожу о делах минувших лет. Несмотря на это каждый раз мужик при посещении «племянника» отворял свою укладку и из дальнего её угла вынимал узелок, в котором у него хранились деньги, совал несколько монет в руку парня, который быстро уходил, не сказав даже «спасибо».
Ольга знала, что многие за пределами их двора недолюбливали Ивана за то, что тот почитал нового Бога.
Вот за этим-то лешим и послала матушка Мария. Через несколько минут он вместе с Ольгой стоял перед наставницей, одетый в нагольный тулуп, служивший ему уже десятки лет, и держал в руках рваный треух.
– Слышал, Иван? – обернулась к нему Мария.
– Слыхал, матушка, – дерзкое злодейство и надругательство, – прошамкал детина.
– Сдается мне, что голова эта знакома тебе, не желаешь взглянуть?
– Нет, матушка, стар я для такого.
– Так ты, Иван, не из робкого десятка ведь, а мне точно знать надобно, кто это и с какой целью принесли нам в терем этот подарок!
Матушка Мария взяла за руку мужика, подвела к столу, на котором стоял ларец, и легонько подтолкнула.
– Да, матушка, – приоткрыв крышку и сразу захлопнув, сказал Иван. – Он и есть, окаянный.
– Так ты заколоти гвоздями сей ларец, да схорони за оградой, да чтобы никто не знал – никому об этом ни гу-гу…
– Зачем зря плести… матушка… Не ровен час… Самому расхлебывать ведь придется… – заметил Иван и, бережно обняв страшный подарок, поплелся из комнаты.
Мария дождалась, когда дверь ее комнаты затворилась, повернулась к княжне Ольге и спросила:
– Я слышала, что ты собралась в гости к своему деду?
– Ничего, матушка, от вас не скроешь!
– Верно говоришь. Только еще вчера я бы была против, а сегодня, думаю, что нужно тебе ехать. Но утро вечера мудренее. Скажи сестрам, чтобы собирали стол, отобедаем, да я пойду к князю. Буду просить за тебя, да и за себя попрошу. Нужно нам охрану усилить, темные времена грядут. Ольга спустилась в трапезную, стол был уже накрыт, а сестры шептались: «Убили, убили…».
Ольга крепко удерживала Орлика, успокаивая его нежным поглаживанием по холке. Благодаря её неусыпному вниманию и твёрдой воле, конь продолжал идти вперёд. Она хорошо изучила его характер и знала, что если внимательно следить за каждым его движением и постоянно направлять, то животное не ослушается. И верный друг действительно выполнял все, что от него требовала хозяйка. Однако к вечеру всадница чувствовала себя совершенно обессиленной.
До домика ее деда оставалось пару дней пути, а тропинка поднималась все выше. Небольшой отряд ее молча, не нарушая лесной тиши, ехал вперед.
И вот наконец они достигли вершины холма, на которому гулял пахнувший смолой ледяной ветер. Добрались они гораздо быстрее, чем она ожидала: Князь Олег разрешил взять ладью, и большую часть пути ее маленький отряд преодолел по Днепру. Под Новгородом ее ожидали лошади.
Ольга вздохнула полной грудью.
Внизу стеной стоял лес: сосны, голубые ели, осины и березы в ярких осенних красках. Отсюда хмурый лес выглядел так, будто рука ученика живописца мешала краски: под свинцовым небом раскинулся ковер из букетов, венков и причудливых завитков, изумрудно нежных, темных оттенков серо-голубой зелени, перемежающихся с алыми и желтыми вкраплениями. Тропинка вновь стала каменистой, и по ней звонко зацокали копыта. Ольга ослабила поводья и чуть раздвинула колени, сжимавшие бока коня.
