– Не понял!
– Можно сколько угодно трепаться о всяких там «кровавых воскресениях», а также кровавых субботах, вторниках и средах! Если, конечно, больше заняться нечем! А работа стоит! Одним словом, пошли пилить!
– Скоро попилишь. Точнее, тебя попилят. А пока расскажи-ка нам, дорогой друг, что ты делал девятого января 1905 года? Опиши этот день по часам!
– И смех и грех! Какой только бюрократии не придумают, чтобы не давать пилу. Хорошо! Я опишу, чем занимался в этот день по часам. У меня только маленькая встречная просьба: опиши мне, что ты делал в этот день по минутам!
– Ты клоуна из себя не строй! – посоветовал Милов.
– Пристал, как банный лист! – с досадой плюнул на пол Николай. – Если б я знал, что такая тягомотина будет – вообще бы сюда не пошел! Играл бы сейчас с Юровским в безик и горя не знал!
– Достал! – Милов чуть приподнялся и ударил бывшего императора кулаком в челюсть.
– Ну что вам сказать? – Николай потрогал ушибленную скулу. – Расскажу, что помню. Столько лет прошло! Девятого января 1905 года я был дома. Я вообще-то человек домашний. Люблю походить по дому, распилить что-нибудь…
– Дальше! – Милов тщательно заполнял протокол.
– Завтрак был хорош! И поспевал вовремя! После завтрака…Что же было после завтрака? – наморщив лоб, вспоминал Николай. – После завтрака я играл в безик!
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Милов, не отрываясь от бумаги.
– Ветер дул юго-западный. Хотя тут я могу ошибиться! Все-таки столько лет прошло! Температура градусов по Цельсию что-то вроде одиннадцати ниже нуля! Или двенадцати? – он озадаченно посмотрел на судей.
– Хватит пургу гнать! Зачем приказал стрелять в рабочих?!
– Смешно просто! – Николай повернулся к жене. – Ты слышала, Аликс?!
– Я пришла сюда лечиться. Сижу в очереди. Жду целителя! – Аликс отвернулась, делая вид, что все происходящее ее не касается.
– Повторяю вопрос: зачем ты приказал стрелять в рабочих?!
– Я – сам рабочий! – возразил Николай. – Прекрасно понимаю нужды рабочих людей, их любовь и непоколебимую преданность ко мне. Но, когда меня отвлекают от безика, я становлюсь сам не свой! Заявились ко мне толпою, стали орать под окнами, мешали думать, спугнули фарт (мне в тот день ужасно везло!) – это все уже нельзя оправдать никакой любовью и преданностью! Получается я, богом избранный хозяин земли русской, не могу у себя дома в свой выходной день спокойно поиграть в безик! Нонсенс!
– Не матерись! Соблюдай уважение к суду! – строго предупредил Милов.
– Впрочем, я давно простил им вину их! – перекрестился Николай. – По-христиански простил совершенно! Так что даже не понимаю, к чему все эти вопросы. Повторяю, я простил их полностью и совершенно! Вопрос закрыт!
– Значит, ты приказал стрелять в рабочих, потому что тебе помешали играть в безик? Так и запишем?! – уточнил Милов.
– Пишите, что хотите! – беззаботно махнул рукой Николай.
– Хорошо! – Милов тщательно заполнял протокол.
– Мы пилить сегодня будем? А то я начинаю терять терпение!
– Следующий вопрос. Кто отдал приказ о Ленском расстреле?
– И много будет еще подобных вопросов?
– Хватает!
– Наглость какая! Явиться ко мне ночью, приставать с глупыми вопросами, которые задают разве что в сумасшедшем доме! Не давать пилы!!! До каких пор будут терзать мою несчастную Родину?! До каких?!
– Ты ща еще раз огребешь! – предупредил Милов.
Николай бросил взгляд на огромные волосатые кулаки своего визави и тяжело вздохнул.
