– Чёртов пятый этаж, – пыхтел я себе под нос, перескакивая сразу через две ступеньки.
Сам я жил в точно такой же старой пятиэтажке, которых в Иркутске пруд пруди. Только вот в моём доме нужно было пересечь всего четыре ступеньки, чтобы попасть в квартиру. Здесь же семьдесят семь.
Как только я добежал до последнего этажа, я увидел то что и ожидал: дверь в бабушкину квартиру была открыта.
Здесь стоит упомянуть, что бабушкина соседка, Валентина Ивановна, была для моей бабушки больше, чем просто соседкой. Они знали друг друга очень, очень много лет. Ещё с таких древних времён, когда бабушка была резвой молодой женщиной, а Валентина Ивановна студенткой. И все эти годы они жили в этом самом доме, друг напротив друга. Когда моих родителей не стало, приезжать к бабушке было некому, кроме меня и брата. А поскольку брат работал, а я учился, мы приезжали не так уж и часто. Тут то бабушку (а заодно и нас, её внуков) выручила Валентина Ивановна, эта добрая, бескорыстная женщина. Мы с братом были очень ей благодарны, особенно я, но порой она нас натурально раздражала. Очень уж она любопытная и временами навязчивая женщина; хотела знать всё, всегда и обо всех. К тому же то и дело она лезла в чужие дела со своими советами. И всё-таки не мог я на неё за это злиться, долго уж точно. Слишком много времени и сил эта женщина потратила на человека, который ей не родная кровь. Для меня она всегда будет доказательством и примером того, что существует доброта без задних мыслей и корысти.
Я глубоко вдохнул, подготовив себя к чему-то очень неприятному, выдохнул и вошёл в квартиру, на всё оставшееся лето попрощавшись таким образом с улыбкой и смехом.
ГЛАВА 3
Воздух в квартире был, как и всегда, слегка спёртым. Благо, Валентина Ивановна открыла все окна и это немного помогало. Не удосужившись вымыть руки, я сразу же прошёл в главную комнату, где тут же увидел соседку, сидящую на краю бабушкиного древнего дивана. Она обернулась ко мне.
– О, Артём! Здравствуй. – На её лице появилась натянутая улыбка. Не потому что она была не рада меня видеть, нет. Просто ситуация не располагала к тому, чтобы показывать зубы.
– Здравствуйте, – поздоровался и я. – Привет, баба.
В ответ бабушка лишь посмотрела меня и медленно моргнула. У меня начало щемить сердце. Её лицо было красным, морщин словно прибавилось с нашей последней встречи три дня назад. Я пригляделся. Глаза смотрели с теплотой, но руки холода уже тянулись к маленькому огоньку в них, чтобы безжалостно затушить его.
«Не дам, чёрт возьми. Мы не дадим».
– Ты как? – спросил я, уловив в своём голосе что-то странное. Не то слабость, не то страх.
«А может, и то и то»»
В ответ она что-то прошептала, я так и не смог разобрать, что. От этого стало ещё хуже. Тут подала голос соседка:
– Я пыталась поговорить. Ничего не поняла. – Она покачала головой.
Я отвернулся к окну и тяжело вздохнул. На меня тяжёлыми волнами наваливался страх и сильнейшее волнение. Полгода назад бабушка уже пережила микроинсульт, и тогда ей понадобилось три месяца чтобы снова нормально говорить и узнавать окружение. Теперь ей снова было нехорошо, а я никак не мог этого изменить. Мог лишь ждать, ждать и ждать приезда скорой помощи. Это злило.
– Ты сам как? – поинтересовалась Валентина Ивановна.
Я посмотрел на неё, попытавшись придать виду чуточку спокойствия.
– Нормально. Гулял с приятелем.
