Прикоснуться к прекрасному - страница 5
Получалось так себе.
Атмосфера была именно такой, какой и должна быть атмосфера томительного ожидания, которое наполнено тревогой. Из палат доносились стоны, храп и кашель. Из одного конца коридора в другой, там где сидели я и соседка, медленно хромал какой-то дед с потерянным видом. Примерно на середине пути его перехватила женщина в больничном халате и отвела куда-то наверх, видимо, в свою палату. Я оторвал взгляд от своих кроссовок и посмотрел на бабушку, которая лежала на каталке справа от нас, укутанная домашним одеялом. Над ней кружила муха, и я встал чтобы прогнать её. Бабушка, судя по всему, дремала.
«Такая спокойная», – пронеслась у меня в голове мысль.
«И слабая».
Вторую мысль я прогнал прочь. Мне и так было хреново. От всего этого заболела голова, но попросить какую-нибудь таблетку я так и не решился. Почему-то мне казалось, что головная боль сейчас как никогда к месту. Знаю, это странно. Но так и было.
Вдруг послышался скрип колёс каталки и я повернулся в его сторону.
– Аккуратно!.. – произнесла женщина, прокатив мимо её мимо меня. Мне стало ещё больше не по себе. На каталке лежало тело, упакованное в чёрный мешок. Я поморгал и вернулся на диван, к Валентине Ивановне. Она мотнула головой в сторону тела:
– Вылечили, да? – Вопрос сопроводился смешком и улыбкой.
Я не против чёрного юмора, но тогда мне было не до смеха, так что я не улыбнулся. Лишь серьёзно посмотрел сперва на неё, потом на бабушку.
Через несколько минут пришло сообщение от брата:
Ну что? Не запустили?
Ещё нет, – напечатал я в ответ. – Ждём.
Понял. Ты сам как?
Голова болит.
Попроси таблетку.
Да ладно, может сама пройдёт.
Ну смотри.
Я убрал телефон и посмотрел в окно слева от себя. На улице уже окончательно стемнело. Мы провели в том месте шесть чёртовых часов. За это время меня посетило много разных мыслей, но одна то и дело возвращалась ко мне…
«Я должен быть здесь с мамой. Не с соседкой».
Прошло семь лет, с тех пор как мамы не стало. За эти годы я пролил по ней много слёз, и всё равно они и не думали заканчиваться. Она умерла в 2018-м году. Это случилось в больнице. Даже спустя столько лет я продолжаю на мгновение вспоминать о ней, когда проезжаю мимо той больницы. Проезжаю я мимо неё каждый день, по дороге на учёбу. К слову, я с ней даже не попрощался; просто не смог, и всё тут.
«Чёрт!»
Все эти мысли…Бабушка…Мама…
Они всем своим весом давили на мой бедный мозг, и голова заболела сильнее. Должно быть, выглядел я также плохо, как и чувствовал себя, потому что Валентина Ивановна положила мне на плечо руку.
– Не волнуйся, – сказала она, – всё нормально будет. Ещё немного потерпим, и нас должны принять.
Не знаю, кем надо быть, чтобы при такой ситуации не испытывать волнения. Вероятно, камнем. Или сосулькой. Буквально.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – поинтересовалась она.
Я покивал головой.
– Да. Просто устал ждать.
– Все тут устали, – сказала она, бросив взгляд на других ожидавших. Их было не так уж и много: два мужчины и женщина. Женщина выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание.
Я опустил голову вниз и закрыл глаза. Решил сконцентрироваться на пульсирующей боли в висках, чтобы хоть что-то отвлекало от минут, которые, кажется, и не думали складываться в часы; время словно шло и топталось на месте одновременно. Но ни я, ни соседка не могли ничего с этим поделать. Тогда я понял вот что: беспомощность – одно из самых ужасных ощущений, которые может испытать человек.