У Первин не хватило душевных сил вдаваться в подробности.
– Я очень рада, что вернулась. Станцию Чарни закрыли, но мистер Вадья привез меня на такси.
– Понятно. – Мустафа вгляделся в Первин и заметил: – У вас сари порвано. Что случилось?
Первин поплотнее запахнула на себе сари:
– Очень много народу на улицах. Я шла быстрым шагом, видимо, тогда это и случилось.
Мустафа покачал головой:
– Ваш отец прав: в городе небезопасно. Дороги, которые ведут мимо фабричного района, лучше не использовать. Отправляйтесь в гостиницу «Тадж», проведете там ночь вместе с отцом и братом.
Первин хотелось одного: принять дома ванну, смыть воспоминания об этих негодяях. А потом юркнуть под привычное одеяло.
– Я туда не хочу. В «Тадже» будет полно народу. Наверняка много англичан…
Голос Мустафы был непререкаем:
– Отец ваш сказал ни под каким видом не отпускать вас никуда, только в отель. Я поеду с вами на машине – в качестве охраны.
Первин решила предпринять последнюю попытку. Сняла телефонную трубку в вестибюле, попросила соединить ее со строительной фирмой «Мистри и сыновья».
Ответила секретарша, позвала к телефону ее отца.
– Первин, слава богу! Никто не знал, где ты.
– Я, как и ты, была на параде. – Сейчас не время объяснять, какой страшный у нее выдался день. – Папа, я ужасно устала. Страшно подумать, что придется ночевать в отеле. Может, Арман довезет меня до дома какими-нибудь тихими улочками?
– В фабричном районе пожары, по городу бегают поджигатели. Слишком рискованно. – Отец говорил сурово.
Первин тут же подумала о том, куда могут направиться бунтовщики.
– А что мама и Гюльназ?
– Арман отвез их домой сразу после церемонии в амфитеатре. Я дозвонился до мамы, рассказал ей про беспорядки. До нашего возвращения они обе побудут у Банкеров.
Невестка Первин, Гюльназ, была родом из семьи, которая еще в XVII веке в Персии занималась оказанием банковских услуг, поэтому по прибытии в Индию они выбрали английскую фамилию Банкеры. Она и сейчас прекрасно им подходила. За восемьдесят лет, проведенных в Индии, Банкеры успели основать банк «Аполлон», имевший отделения в Бомбее и Пуне[21]. Гюльназ могла бы выйти замуж в семейство куда более состоятельное, чем Мистри, однако благодаря дружбе с Первин она еще в детстве начала бывать у них в доме и там приглядела себе Растома, который и в восемь лет был очень миловидным и обаятельным. Прямо на глазах у Гюльназ он, в силу своей прозорливости, дорос до руководящей должности в строительной фирме Мистри. В брак молодые люди вступили с обоюдного согласия обоих семейств, и, что самое главное, брак этот оказался счастливым.
– Может, нам лучше уехать подальше из города, если все беспорядки именно там? – не отставала от отца Первин.
– Я поговорил с начальником полиции. Ехать в Европейский квартал сейчас небезопасно. По мнению полицейских, это только начало беспорядков. По счастью, в город в связи с приездом принца стянули военных, они могут усмирить бунтовщиков.
– Понятно. – Первин сознавала, что отец прав. И еще он ни в коем случае не должен узнать о том, что случилось рядом с магазином Готорна, потому что в противном случае ей долго еще не позволят ходить по городу без сопровождения.
В ухе у нее загремел голос Джамшеджи:
– Скажи Мустафе, чтобы он открыл мою альмиру[22] на втором этаже, сложил в чемодан несколько костюмов на каждый день и один вечерний плюс лакированные туфли. Да, еще ночную сорочку и туалетные принадлежности. Ты сможешь сама собрать свои вещи?
