Он оценил.
В голубом немигающем взгляде, брошенном в мою сторону, было лишь удушливое презрение.
Когда Стрелецкий лез на меня, я не плакала - слишком неожиданно всё произошло. Но сейчас, именно сейчас, после Верданского, в горле встал ком. Ну конечно, я же была с Ночинским, у меня репутация доступной девки и я каким-то образом дошла до шестого курса на боевом факультете. Что он мог подумать?..
Дело раскрыто! Изобразила слабость, закрылась с наставником и "отработала" нужную группу. Постаралась, скажем так!..
Смахнув злые слёзы, я на негнущихся ногах поднялась и посеменила к выходу. Пять шагов, которые дались как восхождение к чертогам Мокоши. В груди жгли и злость на себя, и обида, и раздражение на весь мир!..
Пусть. Зато я выбралась из кабинета. Я выбралась и... пока достаточно.
В следующий миг меня опять повело. Замахала руками, силясь придать телу вертикальное положение - и ухнула в чьи-то заботливые объятия.
- Всё-таки странная у тебя реакция на пустой резерв, - фыркнул знакомый голос, а следом меня, как мешок, взвалили на плечо, - честное слово, Тана, ты бы обсудила с Леттой...
- Ви-и-ик! - я радостно опала на мужском плече, изображая брёвнышко. - Я тебя очень-очень люблю!..
- Ну ещё б ты меня не любила, - самодовольно отозвался тот, - тебе обычно под чарами угождают, а я один такой идиот, добровольный!
Надо было Верданскому именно в этот момент выйти из кабинета!.. При виде меня на плече у Вика, его непроницаемая маска дала трещину.
- Студент Валевский?..
- Сейчас, эту болезную до лекарей донесу и вернусь. Сама же рухнет где-нибудь, а бедным наставникам потом объяснительную пиши...
- Я вычеркну тебя из любимых! - пробурчала я, но Вик услышал и злодейски хохотнул:
- А кто носить тебя будет, милая?..
Удивлённый взгляд Верданского, провожавший нас до конца коридора, был мне отрадой.
6. Глава 6
За окном сгущаются ранние сумерки, окрасившие небо в фиолетовый цвет. Зал за моей спиной медленно погружается в темноту - не горят свечи, не играет музыка, не смеются люди. Под ногами жалобно хрустят осколки стекла, а по потолку кружится серый дым. Это единственный источник света в зале - догорающий семейный портрет на стене, в золочённой раме.
Символ знатного рода.
В воздухе пахнет пеплом, кровью и чем-то древесным, терпким, похожим на благовония. В памяти что-то вспыхивает и гаснет, когда я вижу... тела. В панике зажимаю рот ладонью. По полу змеятся засхошие бурые ручейки, а в глазах ближайшего покойника - смертельный ужас. Словно он заранее знал, что пощады не будет.
Никого не пощадили, это верно.
Взгляд скользит по телам... и внезапно натыкается на знакомое лицо. Не поверив себе, я практически бегу к девушке, замотанной в чёрную ткань. В её пальцах зажат окровавленный кинжал - видимо, она не стала дожидаться расправы.
Не понимаю...
Перед мной лежала Летта. Её мягкая улыбка, её чёрные кудряшки, даже шпильки её, увенчанные золотой коброй. Моя любимая наставница... мертва.
От волны ледяного ветра волоски на моей коже становятся дыбом. Покойник, распятый деревянными кольями на стене, вдруг дёргается и низко смеётся. Ему вторят каркающие за окном вороны - и от этого становится по-настоящему жутко. Я изучаю мужчину на стене и глухо вскрикиваю:
- Нет, нет, это невозможно!
...И вновь лающий смех в ответ.
Он крутит головой, ищет меня через закрытые веки. Колья скрипят, но пока держат его.
