Чесслав и Гор выдохнули одновременно со мной. К счастью, наша парочка угомонилась быстро. Сияна ощупала мой затылок и охнула:
- Ничего себе шишка! Ты с кем воевала, Танушка? - она покосилась на меня и изменилась в лице: - Великий Род, отец богов! Тебя что, в самом деле ударили?! Кто?!
Верданский появился очень вовремя, отвлекая ребят от возмущённой Сияны. Но рано я обрадовалась - слова подруги он услышал и оценил.
- Тана?.. - хрипловатый голос мастера иголочками прошёлся по коже. Я машинально вздрогнула. - Всё в порядке? Может, позвать лекаря?
- Обычная шишка, - торопливо отмахнулась я, - переживу. Неудачно упала.
Сия наморозила лёд и приложила к моему затылку. По волосам побежали ручейки, но пульсируюшая боль утихла. Стало гораздо легче. И теплее. На душе.
Верданский наблюдал за нами, сложив руки на груди. Сегодня мастер изменил привычному костюму - его наряд подозрительно напоминал старую форму студентов. Серая плотная кофта, кожаный жилет с железными вставками и широкие штаны. Интересно, сохранил со времён академии или сшил на заказ?..
Забавно, что в форме Верданский почти не отличался от наших парней. Сейчас ему, должно быть, не больше двадцати семи.
- Группа, стройся, - приказал мастер, - Тана, подойди ко мне.
Ребята, конечно, построились... но такой идеальной тишины не было даже на лекциях у декана. Наставник окинул нас недовольным взглядом и вышел в коридор. Я последовала за ним.
- Давно ты "неудачно падаешь"?
Надо же, какое участие. Не ожидала от Верданского. До слёз хотелось пожаловаться, но... куратор мне не муж, не брат и не отец. Мои грабли его не касаются.
На солнце глаза мужчины казались бирюзовой гладью озера. Такие прекрасные, глубокие и такие же невыносимо холодные. От ледяной воды сводило бы руки, но трогать не обязательно. Можно просто любоваться.
Мы встали у окна. Верданский щурился, а я, как большая кошка, подставила бок греющим лучам. На улице уже подмерзал нос, но солнышко было ещё низким, приятным.
- Я тебя вспомнил, - вдруг произнёс мастер, - юную барышню с очень серьёзным видом. Тогда я мельком подумал, что передо мной любимица гувернанток, аристократка и отличница. Словом, обстоятельная девица. Не ошибся.
- Ошиблись, - поправила я с улыбкой, - обстоятельные девицы так неудачно не падают.
В том числе на льду.
- Это с какой стороны посмотреть, - не согласился Верданский. - Я не понимаю, Тана. Что за приниципиальное молчание? Мне опять перейти к угрозам?.. Хорошо, давай разбираться. По отзывам ты теоретик, одна из лучших студенток. Боевую практику у вашей кафедры ведёт Стрелецкий, с третьего курса. В твоём личном деле сохранилась жалоба того года - якобы Стрелецкий превысил свои полномочия. Изборский жалобу отклонил, что довольно логично. Проблемная девочка-теоретик, на практике двойки-тройки. Боевой дар почти нулевой... или даже не почти. Восемнадцать лет, у барышни взыграли гормоны и обиды. Тем более, в конце года под чары попал твой куратор. Было установлено, что агрессию вызвала магия пострадавшей студентки. Но... больше на тебя никто не бросался. Я уверен, что и другой куратор, и Ночинский имели к тебе личный интерес. Получается, с четвёртого курса ты уже взяла силу под контроль.
Криво усмехнулась. Ну, что ты хотела, Тана?.. Это князь, прямой потомок древних язычников. Наследственность не пропьёшь. В академии ко мне привыкли, оценивали по слухам, а Верданский отталкивался от фактов.
