— Зачем? — мы с матерью спросили одновременно.
— Там старые бумаги собирали. — Берлуна продолжала трястись от смеха: — Акция была по охране природы! Сдаёшь килограмм старых бумаг, получаешь отличную отметку по предмету. Я у Милки три килограмма набрала!
Ё моё! Они тут природу охраняют! Совсем рехнулись? Мир рушится…
— Всё понятно, — Турьяна выпустила дочь, — молодец, всё правильно сделала. — Сказав эту глупость, она повернулась ко мне: — Здесь нечего искать, пойдём.
Успокоилась я не сразу, круга два дала по гостиной, прежде чем остановилась напротив Турьяны:
— Мне нужны эти записи! Без них ничего не получится.
Женщина развела руками, мол, что тут поделать… они же дети. Хотя я насчёт белобрысой кобылки поспорила бы.
— Давай, сделаем так. Завтра утром папа захватит тебя, когда поедет на службу. Ты навестишь своего Алуста, обсудишь с ним наши дела. А я пока переговорю с Кванком. Наверняка у этого старьёвщика найдётся то, что ты переписывала у него раньше.
— Ладно, — со вздохом согласилась я. Мысль была здравой.
— Иди, ложись. Папа просыпается рано.
Уснуть такой взвинченной — задачка не из лёгких! Я вертелась, заматываясь в одеяло как в кокон, потом выдёргивала его из-под себя, отбрасывала и снова натягивала, замерзая. Утешало меня лишь то, что завтра увижу Алустона! Ради этого можно и отключиться, чтобы ночь пролетела быстрее.
ГЛАВА 3. Новые знакомства
Проснулась сама и даже неторопливо совершила утренний моцион. Взялась за джинсы, развернуть не успела, в комнату, сияя лицом и держа на вытянутых руках газово-бирюзовое недоразумение, ввалилась Турьяна:
— Доброго утречка, Мила! Посмотри, какое платье!
Я вдохнула, широко открыв рот, и загородилась джинсами:
— Даже на выпускной в школе не согласилась бы в этом пойти!
Вообще предпочитаю элегантный стиль. Изысканный, можно сказать. Никогда не мечтала рядиться сказочной принцессой.
— Очень дорогое, — выдвинула аргумент мамаша. — Послушай меня, дочь! — она сердито кивнула на джинсы в моих руках: — В штанах неприлично! Ты встречаешься с кавалером, должна произвести впечатление. Иначе он просто откажется нам помогать. Подумай о семье и оставь, наконец, троличье упрямство!
— Алустон видел меня в самых разных нарядах, — прозвучало двусмысленно, но я не стала поправляться, — «дорогим» платьем его не удивишь.
— В штанах не выпущу из дома! — категорично заявила Турьяна и разложила платье на заправленной мною кровати. — Одевайся! Там не только Алустон. Он будет за нас хлопотать, представлять тебя начальству, те люди тоже не слепые!
Я подняла взгляд к потолку:
— Мамочка, я тебя обожаю! — эта реплика предназначалась моей родной маме, но Турьяна приняла на свой счёт и снова просияла:
— Вот и умничка! Академия повлияла на тебя положительно.
«Ещё как повлияла», — хмыкнула я.
В гостиной ждал завтрак. Берлуна, услышав мои шаги, демонстративно взяла тарелку с кашей, вылезла из-за стола и объявила:
— Поем в своей комнате!
Жорж поднял удивлённый взгляд, но Турьяна улыбнулась ему заговорщицки и сказала:
— Иди, доченька, какао я тебе принесу.
Лиола, опустив голову, беззвучно хихикала. На трапезе присутствовали ещё две девочки — близняшки двенадцати лет. Обе чёрненькие, бледненькие, невозмутимые. Я пожелала всем приятного аппетита и принялась за кашу. Блюдо напоминало овсянку с мёдом, черникой и орехами. Выглядело неплохо, и вкус мне понравился.
Отец семейства степенно допил какао, промокнул губы салфеткой и строго посмотрел на меня:
