Он брал Инь яростно, стонал сквозь стиснутые зубы, рычал диким ворлаком, терся щекой о колючий затылок, на котором только-только начали отрастать темные волосы, целовал шею, щеку, уголок приоткрытого рта, до которого мог дотянуться. Инь дышала со всхлипами, рвано, тискала пальцами одеяло, поддавала бедрами навстречу, а потом вдруг встала на четвереньки, подняв на себе тушу Клима. Сделала она это поразительно легко, но осознание произошедшего пришло уже много позже. В этот же момент Клим подумал лишь о том, что теперь, в этой позиции, исключительно удобен будет не только классический, но и анальный секс. Он вновь тронул пальцем анус Инь, вдруг вспомнив «эксперимент № 1000», попросил:
— Давай не так, малышка. Давай поменяемся. Давай я снизу, а ты сядешь на мой член сверху и покажешь, как сумеет принять его в себя твоя вторая дырочка. Не против?
Они расцепились. Клим, потянулся и достал тюбик с лубрикантом, а после, как и хотел, улегся на спину, притянул к себе Инь, заставив ее оседлать себя, а потом с напряженным вниманием следил за тем, как та устраивается над ним на корточках. Направив хорошенько умасленный член Клима рукой, Инь опустилась на него, неторопливо приняв в себя всю его длину. Клим, затаив дыхание проследил за тем, как тот вошел полностью, а затем потянул Инь на себя и поцеловал в губы — глубоко и страстно. И целовал до тех пор, пока не почувствовал, что ее внутренние мышцы расслабились, привыкли к вторжению, а значит, можно начинать любовный танец. Отстранив от себя Инь, он легонько, с очевидным намеком качнул бедрами, и та все поняла правильно — задвигалась. Сначала все так же не спеша, а потом все быстрее и быстрее.
Клим не отзываясь смотрел ей в лицо. И увидел-таки момент, когда Инь приблизилась к финалу — вдруг задышала часто, откинулась назад, опираясь на руки и насаживаясь на член любовника теперь как-то по-другому и при этом, видимо, задевая внутри себя какую-то важную точку. Клим и сам был близок к тому, чтобы излиться, но крепился, растягивая удовольствие. В кои-то веки имея возможность сделать это! Инь теперь двигалась как-то рвано, с усилием. Еще пара движений, и Клим понял, что Инь начала кончать, содрогаясь всем телом, откидывая голову и что-то выстанывая сквозь стиснутые зубы. И это было так красиво, так ярко и опять-таки искренне, что Клим тоже не удержал себя от оргазма: ухватил любовницу за бедра, двинул ее уже безвольно расслабленным телом по своему стояку пару раз вверх-вниз и излился, рыча и вздергивая вперед и вверх голову и плечи. Так, что даже в шее что-то хрустнуло и в глазах на мгновение потемнело.
А Инь… Инь вдруг упала ему на грудь и, кажется, заплакала.
— Эй! — позвал Клим и положил широкую ладонь ей на затылок. — Эй…
— Ебетесь, — осуждающе пророкотал Аумм, появление которого, понятно, никто и не заметил. — А я там сижу страдаю.
Клим молча развел руками — говорить что-то внятно-долгое он пока не мог, грудь так и ходила ходуном от сорванного дыхания. Инь поднялась у него с груди, торопливо смахнув влагу с лица. Клим попытался ее удержать, но та уже встала, повернулась к Аумму спиной, нагнулась, почти уткнувшись лицом Климу в живот, и, заведя руки за спину, раскрыла себя для нового проникновения.
Аумма от такого аж винтом завернуло:
— Попочка. Беленькая. Сладкая. Ахххх!
Клим уже было разинул рот, чтобы друга остановить — Инь явно была не в самом игривом настроении. Но потом осадил себя: хорош он будет, если сам натрахался, а теперь Аумму будет морали читать. В конце концов, Инь хоть и выглядит совсем юной, на самом деле ведь совсем не ребенок и осознанно делает то, что делает. Так что основная цель сейчас просто дать ей то, что она просила — тепло. И ощущение нужности… Кстати, об этом надо будет подумать на досуге плотнее. Если у Инь появится какое-то занятие на «Альтаире», какое-то дело, кроме постельных упражнений, то… Но об этом точно не сейчас. Вот точно не сейчас, когда в башке вместо мозгов плавленый сыр!
