Его покрытый мельчайшей чешуей член, уже полностью выдвинувшийся из скрытой двумя плотными складками щели внизу живота, был тоньше, но заметно длиннее, а главное, украшен крупной круглой головкой, которая в диаметре превосходила сам ствол чуть ли не в два раза.
Сиф отстранился с видимой неохотой, вновь вылизал Инь промежность, а после забрался на кровать и, усевшись рядом, принялся ласкать ей грудь, иногда чуть-чуть прикусывая соски острыми передними зубами. Инь в эти моменты ахала и запрокидывала голову, но замерла, когда почувствовала новое проникновение в себя. Слишком крупная головка, видимо, все-таки вызвала неприятные ощущения на входе, но после того, как она проскользнула внутрь, на лице «цветочка» появилось удивление, а потом и откровенное удовольствие.
Клим всегда предполагал, что движения члена Хосса могли по ощущениям быть похожими на воздействие какой-нибудь игрушки с шариком на конце. Но при этом половой орган змеелюда был теплым. А главное, и сам его «носитель» — живым, а не резиновым. И он просто-таки горел страстью! Когда Хосс на мгновение перевел взгляд на «зрителей», Клим увидел, что в его раскосых, обычно холодных и маловыразительных глазах пылает острое желание. Взгляд потерявшего над собой контроль змеелюда завораживал, увлекал… Клим мотнул головой, избавляясь от гипнотического воздействия, под которое случайно попал, но его собственный, тоже давно заинтересованно поднявший голову член после и не подумал опадать.
Хосс двигался ритмично и размашисто, а его хвост еще и проник тонкой частью в анус Инь, и та вскрикнула удивленно, но тут же замолчала, потому что сгорающий в горячке страсти Сиф приставил член к ее губам.
За спиной у Клима прошелестела дверь. Он глянул: Аумм ушел. Да и Дельф так и не появился, зараза такая. Сам Клим тоже чувствовал себя на редкость мерзко. Одно дело наблюдать за тем, как трахаются другие, когда сам принимаешь участие в этом пиршестве плоти и просто ненадолго отошел в сторонку, чтобы отдохнуть и отдышаться. И совсем другое сидеть мудак-мудаком полностью одетым с бластером на коленях… Еще и свет! Клим вдруг понял, что, пожалуй, больше всего его выбешивает именно освещение: по-медицински яркое, безжалостное. Такое, каким оно наверняка было, когда ученые проводили над опытным образцом С-22089/м какие-нибудь очередные эксперименты… Подумав об этом с отвращением, Клим дотянулся до диммера и сделал свет в каюте мягче и как-то приватнее.
Хосс словно того и ждал: зашипел, задергал бедрами, распрямил, вытянув за спиной, напряженный хвост и излился, запрокидывая голову и встряхивая копной длинных косичек, в которые имел обыкновение заплетать свои тонкие и пушистые лже-волосы. И сразу после этого чешуя на его гибком сильном теле постепенно стала приобретать обычный для змеелюдов с планеты Сорисс переливчато-зеленоватый цвет.
— Теперь можешь заканчивать, — просвистел он Сифу, отстраняясь.
От вагины «цветочка» к его члену потянулась полупрозрачная ниточка спермы, но после лопнула, словно бы обрывая на мгновение возникшую связь между его телом и телом суккуба.
Сифу повторное приглашение не понадобилось. Торопливо лизнув Инь в губы и в нос, и тем заставив рассмеяться, ворлак перевернул ее на живот, вздернул на четвереньки и пристроился, направляя член в раскрытое влажное отверстие. Он вошел легко, и Сиф, довольно рыкнув, склонился к Инь и вновь лизнул ее — на этот раз в ухо. Той, видно, стало щекотно, она уклонилась с новой порцией смеха, а после повернула голову к Сифу.
