– Что за отряд?
– Вот. С этого – как раз подробнее. Мы пытаемся выжить в условиях постоянной угрозы смерти. Твари, которые тебя сюда притащили – людоеды. Это-то ты понял?
– Предположил.
– Отлично, значит уже – не дурак. Мы называем их вурдлы.
Дэн подавился собственным вскриком.
– Что?
– То, что я их так и назвал про себя. Вурдо-люди. Вурдалаки гребаные.
– Значит, ты реально умный, парень. Но сейчас не бзди, а попытайся не перебивать. Ладно?
– Окей. Говори, – шумно сглотнув, сказал Дэн.
– Короче, так. Нашего главного зовут Евгеном. Женек по-простому. Я у него – один из офицеров. Мы с моими ребятами пошли на разведку за пропитанием и попали в засаду. Смотри, там за углом трое – это мои чуваки. Знаю, выглядят они стремно, – Павел явно смутился черных лохмотьев троих болезненного вида парней, показавшихся в дальнем углу.
– Да нормальные они… – попытался поддержать Дэн. – Ну, грязноватые…
– ‒ Грязноватые? – нервно рассмеялся Паша в ответ, – грязноватые? Ты вообще – отдупляешь, что происходит?
– Нет, дружище, – твердо и честно ответил Дэн. – Я не отдупляю вообще ничего. Мне приходится просто верить каждому твоему слову. И сочувствовать – потому, что я к этому склонен. Ты не забыл, что я живу в две тысячи семнадцатом?
Паша явно остыл и загрустил. Через минуту-другую он сказал:
– Прости, чувак. Я тут тоже, знаешь, не жизни радуюсь. Я думаю, правильно будет свести тебя с нашим главным. В последнее время у нас половина операций – по добыче хавчика, а половина – атакина вурдлов. Потому что иначе в конце концов мы сами станем их хавчиком. Мы должны уничтожить этих животных. Просто, чтобы остаться в живых. Понимаешь?
Дэн понимал.
– Тебя, как и всех сначала, должны были затащить в их главную пещеру. И там есть пустой трон. Вурдлы втирают, что там сидит их главарь – Антон. Но ты мог убедиться, что там никто не сидит. Правильно?
Денису пришлось согласиться.
– Так вот. – продолжил и закончил Павел, – Антона никто никогда не видел. А если кто и видел, тот наверняка сдох.
В этот момент открылась дверь, и на арену вышли двое вурдлов. Они направились к чувакам Павла, схватили одного из них и поволокли за ноги.
– Гриша, – сдавленно проговорил Павел, – один из лучших моих разведчиков. Суки…
Гриша орал и пытался ухватиться за песок, но песок вел себя как песок – то есть утекал сквозь пальцы. Как и его жизнь. Когда крики стихли за дверью, Дэн непонимающе и, наверное, с осуждением посмотрел на Павла. Тот вскинулся:
– А что я мог?! Ты что – хотел бы, чтоб я у них на второе пошел? А так я тебя, дай Бог, выведу. И этих вон бедолаг.
Он махнул в сторону двоих оставшихся. Они сидели неподвижно, в предсмертном оцепенении обхватив колени.
– А с чего ты взял, что нам удастся выбраться?
– С того, что Евген нас уже ищет. Он никогда своих не бросает. Я несколько лет с ним – ни разу не было случая. Главное – дождаться, и…
Его прервал лязг открывшейся вновь двери. На арену в этот раз выпихнули парня лет тридцати, в рваной одежде и с удивительно белым, просто как бумага для принтера, лицом. Он упал на колени и закрыл голову руками.
Едва все стихло, он встал и огляделся. Паша и Дэн, должно быть, показались ему более перспективными для беседы, чем оставшиеся двое, и он подошел к ним с извиняющейся улыбкой.
– Привет, я Пётр! А вас как зовут? Местечко, конечно, так себе для знакомства, – затараторил он было и подвис, не договорив.
