От нее пахло лавандой и мятой. Он засмущался от ее пристального взгляда и резкой близости, но затем сердцебиение замедлилось, и в голове стало так чисто и легко, как не было уже очень-очень давно. Он облегченно вздохнул и невольно заулыбался, едва не смеясь от радости. Оазис будто распутала давно накопленный клубок тревог и страхов в голове. Не развеяла полностью, но все же. Тело снова его слушалось.
– Просто… Фантастика! Боже, так привык к тревожным мыслям, что совсем забыл, как без них хорошо… Спасибо тебе!
– Не за что. Должен будешь, – сказала Оазис и вышла из воды, последние капли воды сразу испарились на ее костюме. – Пойдем в дом, ты весь мокрый, там все расскажешь.
По дороге Фауст растирал себе грудь, чтобы не замерзнуть в холодную ночь. Оазис не предложила скакнуть, а он побоялся перечить. Ее глаза недовольно горели в ночной тьме. Но любопытство было сильнее, тем более Оазис казалась ему более дружелюбной, чем Кос. А еще после ее «чистки» в голове стало так легко, будто все возможно, а поговорить с ней так вообще пустяки, чего тут вообще можно бояться? Она шла чуть впереди, а Фауст ориентировался в темноте по свету ее глаз, как от фар.
– Извини, а… Что за золотая нить, о которой вы с Косом все время говорите?
Оазис вздохнула, не оборачиваясь, будто объясняла это уже тысячу раз.
– Ну, у всех скакунов есть своя «нить», это что-то вроде «следа души», боги могут ее видеть по глазам, если всмотреться как следует, а в Шоре и вовсе видеть все нити, что оставляют за собой живые существа.
– Ого, как информационный след в Шоре?
– Вроде того. Ну вот обычно эти нити красные, а у нас и некоторых скакунов почему-то – золотые.
– И у меня… Золотая нить?
– Угу.
– А… Почему?
– Я же сказала «почему-то», то есть я не знаю, на кой хрен мне это знать? Нашел кого спрашивать, вот Коса донимай с этим, ему ж больше всех надо!
После ее ответа вопросов стало еще больше, но с ними можно было и подождать, а ее не лучшее расположение духа и вовсе отбивало желание общаться. Осталось надеяться, что оно у нее не всегда такое.
В уже знакомой хижине с запахом трав Оазис дала Фаусту свежую одежду из огромного сундука, где оказались черная толстовка и широкие джинсы. Да, закупается она явно не в средневековых секондах. Но Фаусту на удивление шло, раньше он не пробовал в одежде иные стили.
Оазис заварила ароматный травяной чай и усадила Фауста напротив, почти швырнула чашку.
– Ну вещай, скакун. Ты знаком с Архимием?
– Не то чтобы, мы совсем ненадолго пересеклись, потом мы с Косом пошли к тебе.
– Ммм, ясно. И как он тебе? – сухо спросила она.
Вопрос с подвохом, учитывая ее вспыльчивый нрав, Фауст не хотел как-то не так отозваться о ее родственнике.
– Ну-у-у, он…
– Тупой осел? Да. Не стесняйся, лицемерием я не страдаю. Почему ты заговорил о нем в лесу?
– Я думаю, он мертв…
Оазис пристально вцепилась в него золотым взглядом и не моргала почти минуту, раздумывая.
– Почему ты так решил?
– Это может странно прозвучать, но мне часто снятся сны, события которых произойдут в ближайшем будущем или уже произошли, и я видел, как… Один из этой… Наверное, Тройки… убил его.
Тело и разум Фауста опять стали скованы, глаза Оазис загорелись. Он ощутил, как она роется в его памяти, как ковыряется между извилин, выискивая нужные фрагменты. И когда нашла, отпустила Фауста.
– Вот же срань… – сказала Оазис и тревожно обхватила голову руками.
