Вошёл другой мужчина – высокий, с добрыми глазами. Он принёс два подноса с едой и поклонился.
– Что-нибудь ещё, Ваше Величество? – спросил он.
– Нет, спасибо, Савва, – ответил король.
Савва взглянул на меня и улыбнулся, но я отвела взгляд. Король жестом указал на стул.
– Не присядешь?
Я осторожно села, не касаясь салфетки. Аромат жареного мяса наполнил камеру, и я сглотнула.
– Ты голодна, – сказал он. – Почему не ешь?
Я пожала плечами. Он вздохнул.
– Вижу, нам придётся работать над твоими манерами. Так не годится для моих званых ужинов.
Я молчала, наблюдая, как он ест. Наконец, я сняла крышку с подноса. То же блюдо, что у него. Я удивилась.
– Ожидала корку хлеба? – спросил он, откусывая кусок.
– Пожалуй, да, – честно ответила я.
Он улыбнулся, но улыбка не дошла до маски.
– Я хорошо забочусь о своих слугах.
Гнев вспыхнул во мне.
– Правда? И все они спят в темницах?
– Поначалу да, – спокойно ответил он. – Теперь у всех прекрасные комнаты.
– Почему? – не выдержала я.
Он покрутил морковку в пальцах.
– Это облегчает переход. Твоя старая жизнь закончилась. Чем скорее ты примешь это, тем легче будет начать новую. Я требую полной верности, и не получу её от тех, кто тоскует по дому.
– По чему ты будешь скучать больше всего? – вдруг спросил он.
– По свободе, – ответила я, не задумываясь.
Он склонил голову.
– Не по семье? Не по друзьям?
– Друзей у меня не было, – отрезала я. – Отец умер. Мать использовала меня как прислугу, а потом выбросила.
Горечь просочилась в голос, но я не могла её сдержать.
– Понятно, – тихо сказал он. – И ты говорила, у тебя нет перспектив для замужества?
– Верно.
Он кивнул и откинулся на стул.
– Со временем ты увидишь, что все мои слуги были отвергнуты и стали счастливы здесь. Я знаю, ты считаешь это жестоким, но лучше разорвать связи со старой жизнью.
– У меня их нет, – буркнула я.
– Я не закончил, – холодно сказал он, и я замолчала. – Вторая причина – ты должна зависеть от меня во всём. Всё, что у тебя будет, я тебе дам. Я требую полной верности.
Страх сжал желудок. Он хотел сломать меня. Я поклялась себе, что буду служить, но не сломаюсь.
– Ты будешь щедро вознаграждена, – продолжил он. – Со временем ты будешь счастлива. Как моя личная служанка, ты будешь особенно нужна, так что важно выстроить правильные отношения.
Я кивнула, не в силах ответить. Он встал и ушёл, захлопнув дверь.
– Скоро, – пообещал он.
– Да, – прошептала я. – Скоро.
Утром он был удивлён, увидев меня. Я умылась, привела в порядок платье, заплела косу. Сидела за столом, стараясь выглядеть спокойной.
– Мой разговор пошёл тебе на пользу, – сказал он.
– Да, – заставила я себя ответить. – Я готова начать новую жизнь.
Он улыбнулся.
– Такая стойкость достойна восхищения.
Но он не выпустил меня, оставив новый поднос. Я ела, убирала камеру, ждала. Вечером поднос протолкнули через прорезь. Я схватила его, крикнув:
– Эй?
Шаги удалились. Я беспокоилась: подозревает ли он, что я не сломалась? Утром поднос снова пришёл через прорезь. К вечеру третий поднос вызвал слёзы. Почему он не вернулся? Забыл меня? Нашёл другую служанку?
Утром я была готова. Когда прорезь открылась, я крикнула:
– Пожалуйста, выпустите меня! Я готова!
Поднос чуть не ударил меня, но шаги замерли. Я заколотила в дверь, царапая засов, пока пальцы не закровоточили. Обессиленная, я рухнула на пол.
Свет угас, и я осталась в темноте. Утром еды не принесли. Паника росла. Может, он забыл меня? Оставит умирать? Я сидела у двери, дрожа, с опухшими руками, и ждала. В темноте я поняла: я одна. И, возможно, навсегда.
