Милена
Грохот засова вырвал меня из тяжёлого сна. Я свалилась со стула, на котором задремала, и шлёпнулась на холодный каменный пол. Сердце заколотилось, а глаза щипало от яркого света, хлынувшего в камеру. Сквозь слёзы я разглядела силуэт в дверном проёме – высокий, в чёрном, с маской, сверкающей даже в тусклом свете факелов. Это мог быть только он.
– Вы вернулись, – выдохнула я, и облегчение смешалось со страхом.
Холодный Король шагнул ко мне и протянул руку. Я замялась, глядя на свои воспалённые пальцы, покрытые коркой засохшей крови. Боль пульсировала в ногтях, но я всё же ухватилась за его ладонь, стиснув зубы. Его рука была тёплой, сильной, и это почему-то напугало меня ещё больше. Я поднялась, покачнувшись, и он поддержал меня, не давая упасть.
Я всё ещё щурилась от света, не видя его лица – только бриллиантовую маску, холодную и совершенную. Но когда его взгляд упал на мои руки, я услышала низкий, почти звериный рык. Он заметил раны. Я невольно сжала его руку крепче, боясь, что он отпустит, и я снова рухну на пол.
Слёзы катились по щекам, пока он вёл меня к лестнице, осторожно поддерживая за локоть. Его пальцы слегка похлопывали по моей руке, будто успокаивая, но я не могла поверить в его доброту. Он был моим врагом, причиной моих бед, но сейчас – единственной надеждой выбраться из этой проклятой темницы.
– Боюсь, я, возможно, слишком сильно на тебя давил, – сказал он, и его голос, хоть и холодный, звучал тише, чем раньше.
Я не знала, что ответить. Горло сжалось, а голос после часов молчания казался чужим. Я хромала рядом, молясь, чтобы он не вёл меня к новым ужасам. Мы поднялись по винтовой лестнице, и холодный воздух сменился теплом верхних коридоров. Там нас встретила пожилая женщина в строгом чёрном платье. Её светлые волосы были уложены в тугой пучок, а лицо, хоть и суровое, не казалось злым. Я заметила в её глазах искру жалости, и это немного успокоило моё бешено колотящееся сердце.
– Агафья, позаботьтесь о девочке, – сказал король, отпуская мою руку. Я покачнулась, но женщина тут же подхватила меня за плечи. – И вызовите Петра, пусть осмотрит её руки.
– Ваше Величество, – хрипло ответила Агафья, её голос был твёрдым, но с ноткой упрёка. – Посмотрите, в каком она состоянии! Вы не должны были…
– Агафья, – резко оборвал он, и его маска сверкнула, когда он повернул голову.
Она фыркнула, бросив на него взгляд, полный сдержанного недовольства, но кивнула.
– Конечно, Ваше Величество, сейчас же.
Я позволила Агафье увести себя, благодарная за её тёплую, уверенную поддержку. Мои ноги дрожали, и без неё я бы точно упала. Мы шли по коридору, и я не могла оторвать глаз от высоких потолков, украшенных лепниной, и окон, через которые лился мягкий утренний свет. После мрака темницы всё казалось нереальным, как сон.
– Как тебя зовут, милая? – спросила Агафья, её голос был мягким, почти материнским.
– Милена, – прохрипела я. Горло жгло, но я была рада, что голос вообще работает.
– Я Агафья, экономка, – сказала она, сжав моё плечо. – Ну, и не только экономка, конечно. В этом замке всем приходится делать всего понемногу.
Она повела меня по широкой лестнице, и я озиралась, поражённая роскошью. Мраморные полы, гобелены с вышитыми цветами, хрустальные люстры, отбрасывающие радужные блики. Это было так не похоже на тёмную камеру, что я почти забыла о боли в руках.
