– Ничего не сломаем. Под водой нет защиты, а в острове полно трещин. Посмотрим из-под воды.
Жьюза наблюдала за ним с явной завистью – соскучилась по родному речному колдовству, сыскной работе... да и по жизни тоже. А матушка Шанэ не сводила глаз с призрака – как бы чего не выкинула, не зря же когда-то в лечебницу попала.
– Кто он? – спросила матушка осторожно. – Кто тот южанин, который нашёл тебя и сделал помощником? Это ведь было после того, как лечебницу смыло? Ты погибла и стала призраком, а он увидел тебя и предложил дело?
– Почему же именно он? – хмыкнула Жьюза. – Может, она. Может, такая, как ты.
– Я знаю, как работают мужчины и как работают женщины, – улыбнулась матушка. – Грубоватая работа, спешная. Женщины, даже если торопятся, всё делают аккуратнее.
– Понятия не имею, кто он, – призрачная сыскница пожала плечами. – Какой-то старик. То ли он жил здесь, на Семьдесят Первом острове, то ли в гости приезжал, но нашёл меня быстро. И уговорил тоже. Я не сумасшедшая, душенька. Я иссякла, но спятить не успела – внуки быстро определили куда надо и правильно сделали. Я много работала, чтобы принять правду, приучала себя жить без силы... А ведь ещё полгода – и меня бы выписали. Да, не на работу, но дома и без силы хорошо.
Матушка Шанэ сочувственно кивнула. Мьёл по-прежнему молча работал, и вокруг него разбегались ручьи – новые стремились к реке, старые возвращались с «добычей» и змеились по узкой тропе.
Колдун почти закончил, когда из протоки вынырнул довольный рыжий кот с письмом в зубах. Фыркнув, он вразвалочку подошёл к матушке Шанэ и поднял довольную морду: забирай, мол.
– Спасибо, милый, – матушка поспешно развернула письмо и вчиталась в торопливые строчки.
– Иххо? – вопросительно посмотрел Мьёл.
– Да, – матушка Шанэ аккуратно сложила письмо. – Мы не ошиблись. Иных призраков, кроме душ казнённых островитян, здесь нет.
Жьюза быстро глянула на заклятье правды и прошипела:
– Обманул, тварь...
– Ну-ну! – прикрикнула матушка. – Грешно оскорблять тех, кто уже не может тебе ответить. Грешно и низко. Возможно, колдун ничего о кладбище не знал, только об обрушении лечебницы. И на всякий случай защитил людей от вероятной беды.
– Показываю? – вмешался Мьёл.
– Да, сынок, будь добр.
Чёрные ручьи слились в большую лужу. По её зеркально-тёмной поверхности прошла серебристая рябь, и все трое явственно увидели то самое кладбище: пещера, глубокие ниши ступеньками, громоздкие каменные гробы в них и вода. Неожиданно чистая и прозрачная, она поднималась выше гробов и вроде бы намекала: всё хорошо, можно не торопиться. Но...
– Вот сюда посмотрите, – Мьёл присел и указал на один из гробов. – Видите трещину? И вот на этом. Это самые верхние, их, поди, тряхнуло – и когда фундамент под лечебницу строился, и потом, когда её смыло.
Матушка Шанэ похолодела. Два гроба с трещинами, а вода едва-едва их закрывает... Как же вовремя Иххо проявила любопытство и проверила проклятое место...
– Я тебе верю, парень, – хрипло произнесла Жьюза. – И тебе, душенька. Что делать?
– Самую малость – вылить на крышку гроба по склянке морской воды, – тихо отозвалась матушка. – И заодно отбиться от пары призраков-колдунов, если они вырвались на свободу. Морская вода покажет душе путь в родную для островного народа пучину, и у нас её много.
– Но чтобы морская вода не смешалась с речной, надо осушить пещеру, – прозорливо заметила призрачная сыскница. – Сдюжишь, парень?
