- Ты думала, я дурак, госпожа? – спросил Трор так тихо, что слова могла расслышать только я.
Покачав головой, почувствовала, что он разжал пальцы, отпуская мои волосы.
- Скажи мне честно, - продолжил воин, - ты думала, что я не вернусь?
Я посмотрела ему в глаза.
- Как догадался? – спросила тихо.
Трор усмехнулся.
- Я многое знаю, - произнес он. – Знаю и то, что за время моего отсутствия ты, кто дала слово быть моей, обручилась с другим. – Он тяжело вздохнул и в этом вздохе я прочитала прямую угрозу для себя и для того хрупкого мира, который сейчас рушился с каждым словом этого мужчины.
- Я не люблю, когда меня предают. Ты ведь знаешь, какова цена предательства? – спросил северянин и улыбнулся. И уж лучше бы он выругался, чем эта улыбка, больше похожая на оскал.
В какой-то миг в чертах красивого лица проступило нечто звериное. Мне показалось, что на меня взглянул лютый волк с горящими золотом глазами.
Померещилось?
Услышав последнюю фразу, я рванулась из-за стола. В этот раз Трор не стал удерживать меня, а только проводил взглядом и после принялся за вино. А я поспешно выбежала из зала, по пути толкнув одну из девушек, подававших пиво дружинникам. Она расплескала напиток и испуганно принялась извиняться за свою неловкость.
- Оставь, - я только махнула рукой, - это моя вина, не твоя! - и быстрым шагом направилась к выходу. Грудь сдавила тяжесть, не позволяя сделать глубокий вздох. Сердце билось так, будто грозилось разорвать грудную клетку. Я метнулась к двери и, с силой толкнув ее, оказалась во дворе.
«Что же делать? Он все знает! - пронеслось у меня в голове. - Он отомстит мне!» – от отчаяния хотелось заломить руки и плакать, надеясь, что слезы могут принести хоть какое-то облегчение. Я боялась своего будущего. Если раньше с появлением Сигурда, оно казалось мне радостным и безоблачным, то теперь я не видела просвета в той тьме, что окружала мои мысли, полные страха.
Я обратила свой взгляд на море, за горизонтом которого солнце тонуло в синих волнах, разбросав последнее золото на низко плывущие облака.
- Закат, - произнесла и в голосе прозвучало отчаяние. Значит, скоро вернется отец. Мне оставалось надеяться только на его помощь.
Я прислонилась спиной к деревянной стене и стала ждать, когда послышится перестук копыт отцовского жеребца, означавший его возвращение, не желая больше возвращаться в дом.
**********
Отец явился через некоторое время после заката, когда небо было уже темным, но последний солнечный свет еще не растворился в поступи ночи. Все это время я стояла на крыльце, ожидая его возвращения, и слушала шум и смех, доносящиеся из дома. Едва толстоногий и крепкий отцовский жеребец остановился у порога, как я тотчас поспешила навстречу спешившемуся Гуннару. Бросив на меня любопытный взгляд, он внезапно прислушался к раздающимся в доме голосам.
- Кто-то приехал в гости? – спросил отец, взяв Гордеца, так он звал своего скакуна, под уздцы, а затем, словно опомнившись, добавил: - А ты-то чего стоишь тут одна?
Я положила руку на спину жеребца, погладила его шею.
- Олав вернулся, - ответила тихо.
В глазах Гуннара мелькнул отблеск радости.
- И Трор вместе с ним, - закончила я.
Отец замер.
- Что?
- Да, - подтвердила с надрывом.
Гуннар опустил голову задумавшись. Я тем временем забрала из его рук поводья и отвела Гордеца в конюшню, где распрягла и насыпала свежего сена в кормушку, после чего вернулась к отцу.
