Проржавленные дни. Собрание стихотворений - страница 8
Но в одиночестве она со мной,
Судьба моя, веселая и злая.
Мне хорошо в полночной тишине
Прислушиваться к ласковому пенью
И наяву, как будто бы во сне,
Следить за призрачным виденьем.
Моя рука лежит в ее руке,
Плечо к плечу – она со мною рядом.
Пишу стихи – склонившись, по строке
Скользит внимательным любовным взглядом.
А поведет – куда? – не смею я спросить,
Но, подчиняясь нежному насилью,
Пойду за ней – на плаху, может быть, —
Или к мечте, что станет скоро былью.
9 октября 1946
На заданную тему
Сколько может снести человек —
Одному только Богу известно —
Сколько мыслей встает в голове,
В желтом черепе, узком и тесном.
И страшнее утрат и обид
Непонятная доля людская —
Для чего тебя бог сохранит
И судьба не догонит лихая?
Иль настигнет лихая судьба —
Ты умрешь под чужим забором,
И напрасны мольбы и борьба
И старинные с богом споры?
Видно, путь наш издревле внесен
И в небесные вписан скрижали…
Человек для любви рожден,
А живет без любви и в печали.
4 сентября 1946
Ожидание
Гвидо
Я жду и слушаю. Китайский колокольчик
Тихонько начинает перезвон.
И комната заслушалась. И молча
Глядит прохладный сумрак из окон.
Какая тишина. И не шумят деревья,
Над садом загорается звезда;
Лишь иногда за дальнею деревней
Поют невидимые поезда.
Один из них возьмет тебя с собою,
Из сутолоки вырвет городской,
И ты сойдешь, овеянный весною,
На полустанке в тишине лесной…
Придешь ко мне, усталый и влюбленный,
От звездных рос, от запахов лесных
В мой сад придешь, в шатер войдешь зеленый.
Я жду тебя. И звон часов затих.
15 октября 1946
«Ночи и дни, ночи и дни…»
Ночи и дни, ночи и дни
Ветер поет в трубе.
Ночи и дни думы мои,
Думы мои о тебе.
Стены глухие тебя берегут,
Крепок тяжелый засов.
Пуля догонит, найдет на бегу,
Свалит в тюремный ров.
Может, лежишь ты в степи без креста
В злой азиатской земле…
Эта ли повесть, что так проста,
В мире оставит след?
Мир прочитает повесть твою
В звездах и облаках,
Как над тобою ветры поют
В мертвых казахских степях.
Пусть распростерты над нашей страной
Черные крылья беды —
Не затеряется в глуби ночной
Свет одинокой звезды.
20 апреля 1945
«Азиатские бескрайние просторы…»
Азиатские бескрайние просторы —
Глина да полынь-трава,
За полынью выжженные горы
И далекая, далекая Москва.
Где-то скрещиваются дороги,
Паровозы на путях дымят, —
Здесь, кольцом свернувшись, у порога
Бисерные ящерицы спят.
И поет, поет горячий ветер,
Поднимая розовую пыль, —
Так проходят по земле столетья,
Расстилая по ветру ковыль.
Не шуршит по глинистым обвалам
Высосанный глинами Ишим.
Облака, пылающие ало,
Неподвижные стоят над ним.
«Мертвая степь пред глазами…»
М.Э.С.
Г.Ф.Р.
Мертвая степь пред глазами.
В хате саманной темно.
Тускло кизячное пламя.
Дует в худое окно.
Ветер за окнами воет,
Воет и ночи и дни.
Кто нам глаза закроет?
Кто нам споет «усни»?
Скоро заплачут бураны
Над одичавшей землей.
В мертвых степях Казахстана
Ляжет покров снеговой.
Страшны изгнанья годы,
Горек скитаний хлеб,
Но в грозные дни непогоды
Дух от скитаний окреп.
Ночью нам воля снится,
Родина снится нам,
Близких родные лица
Видятся по ночам.
Тусклы часы рассвета,
Гневом полна душа,
Жизнь пролетает где-то,
Годы идут, спешат.
Нам только ветр изгнаний
Да мертвая степь в окно.
Полную чашу страданий
Выпить до дна суждено.
14–25 октября 1944
«Прими меня, степь, чужеземца…»
Прими меня, степь, чужеземца,
В суровые руки твои,
В полынью заросшее сердце,
Не знающее любви.
Жестоки твои просторы,
Небесный велик океан,
Бесплодны и сухи горы,
Похожие книги
В настоящем издании собраны все известные на настоящий момент прозаические и стихотворные произведения, вышедшие из-под пера загадочного киевского писателя Артура Сигизмундовича Хоминского (1888? -?). Избегавший литературных контактов и оставшийся полностью незамеченным современниками, Хоминский предвосхитил в начале 1910-х многие формальные открытия, вошедшие в русскую прозу десятилетием спустя и составившие ей мировую славу.
В последний раз Наталья Петровна Кугушева (1899–1964) увидела свое стихотворение напечатанным, когда ей было тридцать лет. Вторая половина ее жизни вместила многое: пятнадцатилетнюю добровольную ссылку в Казахстане, куда она последовала за репрессированным мужем, одиночество, почти полную нищету, забвение. Но все эти годы она продолжала писать стихи, чудом дошедшие до наших дней. Большая часть их впервые печатается в настоящем издании.
Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконстру
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Модуль-кейс "Завод Лангензипен. Историко-маркетинговое расследование" раскрывает азы исследований развития компаний и особенностей построения их бизнеса и маркетинга в исторической ретроспективе. Показано становление завода Лангензипен с 60-х годов 19-го века и вплоть до Октябрьской революции. Дана стратегическая оценка качества управления с современных позиций, раскрыты некоторые мифы и предлагаются уроки на будущее. Модуль-кейс является частью
Великолепное произведение от автора бестселлеров «Лавина», «Алмазный век», «Криптономикон» и трилогии «Барочного цикла» – масштабная история, которая погружает читателя в причудливо перевернутый, но все еще узнаваемый мир.Премии «Локус», «Портал», «Итоги года» журнала «Мир Фантастики».Номинации на премии «Хьюго», Артура Ч. Кларка, Мемориальную премию Джона Кэмпбелла, премию Британской ассоциации научной фантастики, премию «Индевор».Фраа Эразмас –