Проржавленные дни. Собрание стихотворений - страница 9
И бурям далеких стран
Открыты кругом дороги.
Но музыка древних дней,
Как голос библейский Бога,
Звучит над душой моей.
22 мая 1946
Николин день
«Если смерть заглянула в глаза…»
Если смерть заглянула в глаза,
Полоснула косой по стране,
Ни мольбам, ни любви, ни слезам
Нету веры и места нет.
Но страданьями крепнет дух, —
Белым голубем ввысь душа,
Чутко ловит небесный слух,
Как земной пролетает шар,
Как планеты поют вокруг,
Как родится в пути звезда
И как льется на звездный луг
Солнца огненная вода.
19 мая 1945
Ожидание
Я жду тебя. Стадо прошло,
И к вечеру ветер затих.
И солнце средь туч зашло
Багряных и золотых.
Из труб потянулся дым,
И в хатах зажглись огни.
Вот первый восход звезды,
И ночь наступает за ним.
В поселке легла тишина.
Лишь изредка лай собак.
Степная чужая страна
Закуталась в сонный мрак.
Так значит – ты не придешь.
Я сяду одна у стола.
Коптилки тревожная дрожь,
И мечутся тени в углах.
Опять начинает тоска
Безумную песню свою,
Опять за строкой строка
Всю ночь напролет поют —
Быть может, последний дар
Последней моей любви
Я в руки твои передам,
В любимые руки твои.
15 октября 1946
«Когда ты начинаешь тосковать…»
Ужель заставите меня вы танцевать
Средь размалеванных шутов и проституток?
Леконт де Лиль
Когда ты начинаешь тосковать,
И бьет судьба, и час вечерний жуток, —
Учись, мой друг, спокойно танцевать
Средь размалеванных шутов и проституток.
Пусть веселей бубенчики звенят
На жалком сборище людской арлекинады,
Но яд тоски, ночей бессонных ад
Учись скрывать за равнодушным взглядом.
Когда же на заре ты вешаться идешь,
Не оставляй письма возлюбленной в конверте,
Красивых фраз взволнованная ложь
Расскажет ей, что ты боялся смерти.
Пока живешь – будь храбрым и большим
И душу вырасти для подвигов суровых. —
Иди в изгнание и будь для всех чужим,
Но не торгуй ни совестью, ни словом.
18 октября 1946
«Сегодня ночь последней быть должна…»
Сегодня ночь последней быть должна.
Но вот опять – привычные соблазны
Вещей и дел, и всяких мыслей праздных,
Которыми вся жизнь окружена.
И я с тоской отодвигаю вновь
(В который раз) свое освобожденье.
И суета опять. Опять несет мученья
Уже ненужная и грустная любовь.
26 октября <1946>
«Никому такое не приснится…»
Никому такое не приснится,
Жизнь – сплошной безумный бред.
Выползают тихие мокрицы
И ползут, ползут на скудный свет.
Свет дрожит. В углах сгустились тени.
Грязные тарелки на столе.
Листьями неведомых растений
Зимний холод вышит на стекле.
Пахнет дымом. С потолочных балок
Глина осыпается и пыль. —
Человек уныл, бесправен, жалок,
Безутешна жизненная быль.
Ноябрь <1946>
«Встречая Новый Год с друзьями…»
Встречая Новый Год с друзьями,
Бокал подняв с вином,
Я мысленно, друзья, не с вами, —
И тянет горестная память
В далекий ветхий дом.
И на берег замерзшего Ишима
Я мысленно с бокалом выхожу,
И тенью легкой и незримой
В окно замерзшее, любимый,
Я за тобой слежу.
Произношу январским звездам
Свой одинокий тост, —
И голос в воздухе морозном
Звучит пророчески и грозно
До самых дальних звезд.
И только ты его не слышишь,
Не знаешь обо мне.
Плывет дымок над низкой крышей
И поднимается всё выше
К невидимой луне.
31 декабря 1946
«И гонит и гонит тревога…»
И гонит и гонит тревога —
Смиренью не научусь.
И в сердце, любившее много,
Доверчивая – стучусь.
И знаю – откроется дверца,
И выйдет и встретит меня
Твое бессердечное сердце,
Сгоревшее без огня.
24 января 1947
«Как много хочется сказать…»
Как много хочется сказать
В полночный час любви —
Похожие книги
В настоящем издании собраны все известные на настоящий момент прозаические и стихотворные произведения, вышедшие из-под пера загадочного киевского писателя Артура Сигизмундовича Хоминского (1888? -?). Избегавший литературных контактов и оставшийся полностью незамеченным современниками, Хоминский предвосхитил в начале 1910-х многие формальные открытия, вошедшие в русскую прозу десятилетием спустя и составившие ей мировую славу.
В последний раз Наталья Петровна Кугушева (1899–1964) увидела свое стихотворение напечатанным, когда ей было тридцать лет. Вторая половина ее жизни вместила многое: пятнадцатилетнюю добровольную ссылку в Казахстане, куда она последовала за репрессированным мужем, одиночество, почти полную нищету, забвение. Но все эти годы она продолжала писать стихи, чудом дошедшие до наших дней. Большая часть их впервые печатается в настоящем издании.
Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконстру
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Модуль-кейс "Завод Лангензипен. Историко-маркетинговое расследование" раскрывает азы исследований развития компаний и особенностей построения их бизнеса и маркетинга в исторической ретроспективе. Показано становление завода Лангензипен с 60-х годов 19-го века и вплоть до Октябрьской революции. Дана стратегическая оценка качества управления с современных позиций, раскрыты некоторые мифы и предлагаются уроки на будущее. Модуль-кейс является частью
Великолепное произведение от автора бестселлеров «Лавина», «Алмазный век», «Криптономикон» и трилогии «Барочного цикла» – масштабная история, которая погружает читателя в причудливо перевернутый, но все еще узнаваемый мир.Премии «Локус», «Портал», «Итоги года» журнала «Мир Фантастики».Номинации на премии «Хьюго», Артура Ч. Кларка, Мемориальную премию Джона Кэмпбелла, премию Британской ассоциации научной фантастики, премию «Индевор».Фраа Эразмас –