— Маркером выделила те пункты, что изменились, — заикаюсь от неожиданного преображения дикаря в подобие делового человека. — Остальное осталось прежним.
Юрий Алексеевич, хмурясь, перебирает рукопись, сам себе кивает, что-то бубня под нос, зарывается пятернёй в шевелюру, портя то, в чём минуту назад навёл порядок. Потом начинает скакать вокруг стола, сгребая бардак в лоток и расставляя стулья.
— Варя! Две чашки кофе и разложи по местам акты с отчётами! — кричит лужёной глоткой, даже не выглянув в коридор. — А ты давай, пересаживайся сюда, — тычет в кресло рядом со своим. — У нас конференция.
То, что мне предстоит сопровождать деловую встречу в виде переводчика я понимаю не сразу. Если честно, мне никогда ещё не приходилось быть мостом между двумя цивилизациями. Сложная задача с непривычки. Слушать обе стороны и доносить мысли оппонентов, не упуская мелкие нюансы.
К концу видеовстречи у меня лопается мозг, от сухости зудит горло, в глазах скрипит песок, а кофе покрыт остывшей плёнкой. Если Юрий Алексеевич ещё попивал горький напиток, пока я работала языком, то мой рот постоянно был занят болтовнёй, и промочить его не было возможности.
Чадов прощается с партнёрами, завершает сеанс и довольно потирает ладони, оставшись удовлетворённым результатами. Удивительный человек. Стоило выйти из обзора камеры, как борода и шевелюра приобретают небрежный вид, скрип рубахи остаётся в недавнем прошлом, а на плечах пиджака откуда-то появляется шерсть.
— Загранпаспорт есть? — интересуется, отъезжая на кресле и вытягивая длинные ноги.
— Да, — заторможено киваю. — Но я ещё никуда не выезжала. Там нет ни одного штампа. И на визу никогда не подавала.
— Ерунда, визу сделаем. Собирайся. Пойдём в кафе. Жрать хочется, — от вульгарного сленга чАдова меня аж передёргивает, но «жрать» я тоже хочу, потому что не успела позавтракать и желудок зычно об этом оповещает.
Нахожу на полу свою сумочку, убежавшую с помощью кого-то под стол, сгибаюсь в три погибели и ползу за ней. Мой променад на четвереньках сопровождается тяжёлым дыханием со свистящей оконцовкой. Не моим. Опасливо выбираюсь из-под стола и выуживаю кошелёк, сразу оказываясь в крепком захвате. Бедное предплечье. Скоро на нём распустится звёздная карта из синяков.
— Это лишнее, — тычет подбородком в сторону кошелька медведь. — Питание сотрудников оплачивает компания. По крайней мере, завтрак и обед.
Сразу вспоминаю те плюсы, о которых с совиными глазами мне рассказывала Машка. Что-то там ещё было про тренажёрный зал, психологическую помощь и молоко за вредность. Разжимаю пальцы, опуская на стол сумку, и согласно киваю, вытягивая из мощных клещей руку. Иду следом за начальником и приседаю от неожиданности, когда он снова даёт указания секретарше.
— Варя! Закажи билеты на четверг и забронируй гостиницу до понедельника! — кричит в никуда Юрий Алексеевич. — Позвони Румынову! Пусть поторопится с визой!
Поразительно! Как эта Варя умудряется уловить недосказанное в коротких репликах чАдова и не напутать в важных мелочах? И как сам чАдов, не заглядывая к Варе в офис, уверен, что она его услышала? А ещё, как я не поехала крышей, проведя в обществе несносного грубияна целое утро? По сравнению с ним Марта просто верх хорошего тона и культурной речи.
Мы спускаемся в кафе, больше похожее на ресторан, заказываем плотный завтрак, по энергетической ценности напоминающий обед, и, когда желудок радостно урчит от полученного гастрономического экстаза, до меня доходит, что билеты, виза и гостиничная бронь касаются меня и нашей совместной командировки.
